Илья Деревянко - Отбойщик

– Не торопись, – повторил Китаец, делая шаг вперед.

Удара Сева не увидел, но острая боль пронзила тело, и навалилась темнота.

– Куда подевался Рафик? – Нервно смяв в руке незажженную сигарету, Андрей швырнул ее на пол.

Я неопределенно пожал плечами и отвернулся. Вот уже два дня мы сидели в доме на окраине города, где располагался «офис» Балаяна, охраняя большую партию компьютеров. Заказчики должны были приехать еще вчера вместе с Рафиком, но до сих пор никто не появился. Неужели про нас забыли, ведь здесь товара на два миллиона! Я посмотрел на часы. Было около девяти вечера. За окном монотонно барабанил дождь. Резкие порывы ветра раскачивали чахлый тополь, росший рядом с домом, и ветви его иногда задевали по стеклу. Тогда слышался противный скрежет.

В слабой надежде я в который раз поднял телефонную трубку, но она молчала. Телефон отключился еще вчера днем, поэтому мы не могли связаться с Рафиком и узнать, что случилось. Можно, конечно, позвонить из автомата, но это был новый район, и в ближайших окрестностях не было ничего, кроме коробок недостроенных домов, грязи, мусора.

Дом, в котором располагалась наша «резиденция», был маленький, одноэтажный. Когда-то здесь находился деревянный магазин, и почему его до сих пор не снесли, оставалось лишь гадать. Так или иначе, дом сохранился, год назад Рафик взял его в аренду у местных властей, немножко подремонтировал изнутри и устроил тут свою контору. Домик состоял из двух комнат, в одной из которых раньше находилось торговое помещение, в другой – подсобное. Комнаты Рафик обставил мягкой мебелью, приволок цветной телевизор, но все равно здесь было неуютно, даже в самый жаркий день пахло сыростью, а когда телевизор был выключен, мы ясно слышали, как под полом скребутся мыши.

– Наверное, что-то случилось, – пробормотал Коля, скользнув по мне мутным взглядом.

Я вздрогнул. Такую же безысходность и тоску я видел в глазах Сережки Воронова семь лет назад, когда мы, поднятые по тревоге, получив оружие и боекомплект, бежали к машинам. Наша рота получила приказ окружить и взять живьем четверых дезертиров из конвойного полка, которые, по поступившим сведениям, остановились на ночевку в деревне, расположенной в десяти километрах от нашей части. В перестрелке очередью из «калашникова» Сереге разнесло голову. Сейчас Коля смотрел точно так же, как Сергей тогда. Усилием воли я заставил себя успокоиться. «Что за чушь в голову лезет, совсем неврастеником стал!»

– Ладно, ребята, пойду поищу телефон-автомат. – Я решительно поднялся на ноги и двинулся к двери.

У порога я вдруг остановился, как будто споткнулся обо что-то. Медленно обернувшись, посмотрел на ребят. Андрей чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету, Коля неподвижно сидел в кресле, уставившись тяжелым взглядом в темный экран телевизора. Нехорошее предчувствие вновь кольнуло сердце. Мне почему-то показалось, что я вижу их в последний раз.

– Ну, что стоишь, иди, – промолвил Андрей, не оборачиваясь. – Только постарайся побыстрее...

На улице холодный ветер окатил меня с головы до ног брызгами дождя, а ноги по колено утонули в грязи. Чертыхаясь и матерясь, я двинулся вперед по изуродованному строителями пустырю, позабыв на время и ребят, и все дурные предчувствия...

«Что за чертовщина, может, у него телефон испорчен?» – в раздражении я швырнул трубку на рычаг. Прошло не менее часа, пока я сумел найти в этом чертовом захолустье исправный автомат, и еще полчаса безуспешно названивал Рафику, но из трубки все время слышались короткие гудки. Я знал, что его жена с дочерью сейчас в Армении, а сам он никогда так долго не треплется, в крайнем случае минут пять-шесть! Стоять здесь дальше смысла не было, но вернуться к ребятам несолоно хлебавши я тоже не мог. «Нужно ехать к Рафику. Туда на такси не больше получаса, а оттуда на его машине еще быстрее, ведь меньше чем под сотню шеф не ездит!» – прикинул я про себя и, быстро миновав пустынный двор, вышел на шоссе.

К дому Рафика я добрался только через полтора часа. Мокрый, злой и грязный. Частник, в конце концов «сжалившийся» надо мной, запросил неслыханную цену, и я, не торгуясь, отдал, хотя больше всего в этот момент мне хотелось двинуть ему по зубам. Было уже за полночь. Дождь наконец прекратился и ветер утих, но меня колотил озноб, а промокшая одежда противно липла к телу. В окнах Рафика горел свет. «Процветаешь, значит, сволочь! – взбесился я. – А мы должны стеречь твои поганые компьютеры! Ну погоди, сейчас я тебе все выскажу! И завтра же уволюсь из твоей шараги!»