Илья Деревянко - Пресс-хата

Узнав от Купцова о «пленении» Вояки, Михаил впал в состояние, сравнимое лишь с гнусным ликованием демона, исхитрившегося погубить праведную христианскую душу. Задворенко скакал козлом по комнате, брызжа слюной, выкрикивал бессвязный матерный бред, восторженно хрюкал, взвизгивал и смачно хлопал себя ладонями по бедрам. В правдивости убийцы «сверхдоверенное лицо» не сомневался ни на йоту. Еще вчера, увидав избитых до полусмерти подручных, пресс-секретарь Крымова вспомнил о событиях тринадцатилетней давности, а также о сходстве фамилий, на мгновение сам заподозрил нечто подобное, однако, угнетенный страшной опасностью, исходящей со стороны «кума»-шантажиста, не дал хода развитию этих мыслей. Тем более что, по мнению Лимона-Однако-Ляльки, Вояка вряд ли мог выжить в тюрьме «с таким характером». Но теперь, после звонка Феликса, все встало на свои места.

– Попался, который кусался! – придя в чувство после всплеска дикой сатанинской радости, злорадно прохрипел Михаил. – Отольются кошке мышкины слезки! Ох отольются!!! Ты, падла, будешь подыхать о-о-очень медленно, в кошмарных муках! Уж я постараюсь! Отведу душу на полную катушку!!!

Задворенко наведался в подвал, упаковал в чемодан разнообразные палаческие причиндалы (тиски пальцедробительные, сверла зубные, иглы подноготные, щипцы, крючья, острый изогнутый серпом нож для сдирания кожи и т.д. и т.п.), положил чемодан в багажник «Мерседеса», лично сел за руль (свидетели ни к чему) и, поскуливая от нетерпения, погнал машину к усадьбе Дерюгина...

Когда под окном зарычал по-хозяйски мотор задворенковского «Мерседеса», Константин Иванович затушил в пепельнице сигарету, спустился вниз, отпер замок и встал напротив входа. Вскоре дверь распахнулась настежь. В ярко освещенный холл ввалился возбужденный, запыхавшийся пресс-секретарь «известного предпринимателя» и тупо уставился на Дерюгина. Только спустя десять секунд Михаил осознал весь ужас произошедшего, побелел как простыня, затравленно мемекнул, уронил чемодан и потной трясущейся рукой вытащил из кармана памятный читателю «браунинг». Бывший офицер спецназа даже не стал применять против столь жалкого существа изощренные приемы универсальной боевой системы. Он просто (поворотом корпуса) ушел в сторону с траектории возможного выстрела, рубанул ребром ладони по кисти сжимающей оружие руки и съездил «сверхдоверенному лицу» кулаком по уху. «Браунинг» упал на пол. Оглушенный Задворенко тоже. Схватив заслуженного прессовщика за шкирку, Дерюгин отволок его подальше от входа, бросил в угол, вернулся к дверям, поднял пистолет, раскрыл чемодан и протяжно, изумленно присвистнул:

– Ну и ну! – с глубочайшим отвращением произнес Константин Иванович. – Богатая коллекция мерзостей! Любой маньяк-потрошитель от зависти загнется! Ты, оказывается, патологический садист типа афганских моджахедов или современных «борцов за независимость Ичкерии»! Придется тебя шлепнуть! Такие выродки не должны небо коптить!

– Не на-а-адо!!! – встав на колени и воздев руки к потолку, слезно взмолился Михаил. – Я исправлюсь! Матерью клянусь!!!

Дерюгин презрительно фыркнул, тщательно прицелился в голову Задворенко, но в последний момент передумал и медленно опустил ствол.

– Печать смерти на лице [66]! – еле слышно прошептал он. – Не стоит самому мараться... Подонок явно не жилец!

– А?! Чего вы говорите?! – встрепенулся пресс-секретарь Семена Афанасьевича.

– Не твое собачье дело! – отрезал бывший спецназовец. – Короче, так... Если хочешь выйти отсюда живым – надиктуешь на видеокамеру все, что знаешь о преступлениях Крымова. Не забудь и собственные подвиги. Или пристрелю. Выбирай!

– Я согласен, согласен! – поспешно залопотал Михаил. – Выложу все без утайки!

– Тогда пшел на второй этаж! Шевелись, сволочь!!!

Задворенко откровенничал не менее четырех часов. Ближе к утру «сверхдоверенное лицо» олигарха выдохся, уныло вякнул: «Больше ничего не знаю» – и умолк. Константин Иванович выключил видеокамеру.

– Убирайся! – отрывисто сказал он.

– Извините! Один-единственный вопрос! – набравшись смелости, пролепетал Михаил. – Зачем вам запись? Меня вы еще можете с ее помощью прищучить, но до Крымова гарантированно не доберетесь! Хоть по всем каналам телевидения данную кассету прокрутите! С Афанасьича по-любому как с гуся вода! Ведь были же прецеденты!

– Это сейчас, – неохотно ответил Дерюгин. – Я же работаю на будущее. Не век вам, вурдалакам, Россию терзать! Придет время – за все заплатите! А теперь убирайся! У меня, признаться, руки чешутся тебя замочить! – Константин Иванович потянулся к торчащему за поясом пистолету.