Илья Деревянко - Пресс-хата

– Ты, Эдичка, никак последней извилины лишился? Трупы прятать разучился? – зловеще прохрипел пресс-секретарь Крымова, благодаря пережитым треволнениям похожий в данный момент на помесь вурдалака с сумасшедшим шакалом. – Али показать на твоем примере?! – Рука Михаила привычно нырнула в карман за пистолетом.

– Нет-нет, босс! Не надо! Я понял! – испуганно забормотал «горилла».

– Еще вопросы? – продемонстрировал присутствующим покрытые слюной клыки Задворенко.

Подручные благоразумно промолчали.

– Тогда чего расселись, дармоеды? – взвизгнул «сверхдоверенное лицо» олигарха. – Бе-е-е-егом!!!

Отпихивая друг друга локтями, прессовщики наперегонки бросились к дверям...

Едва Михаил остался в одиночестве, зазвонил телефон. Задворенко вздрогнул, зябко повел плечами, осторожно поднял трубку и услышал голос «крупного чина» МВД. С военной четкостью «чин» поведал пресс-секретарю известную читателю историю падения «кума» Афанасьева.

– Летом 1992 года он продал квартиру в Москве, а затем бесследно исчез. Наверное, помер от пьянства где-нибудь под забором или убит «черными риэлторами» [56]. По крайней мере, больше о нем ничего неизвестно! – закончил рассказ эмвэдэшный осведомитель.

– Благодарствую! Сочтемся! – задушевно выдавил Михаил, вешая трубку на рычаг.

– Тупорылый мусор! – тут же заорал он, вскакивая с кресла и яростно пиная ногами окружающие предметы. – Ни-че-го неиз-вест-но!!! Чурбан с погонами! На что ты вообще годен, мент поганый?! – Под ударами взбесившегося Задворенко сорвалась с петель дверца антикварного шкафа красного дерева, раскололось огромное старинное зеркало в серебряной оправе, переломился пополам изящный журнальный столик с индивидуальной работы лаковым узором на полированной поверхности, взребезги разлетелся широкоэкранный японский телевизор... Телефон зазвонил вновь. «Наверняка Афанасьев!» – догадался Михаил. Бешенство Задворенко молниеносно улетучилось, уступив место тягучему липкому страху.

– Аль-ль-ль-ле! – трусливо проблеял он в трубку.

– Подъезжай на К...й вокзал, – сипло скомандовал «кум»-шантажист. – Автоматическая камера хранения. Ячейка номер 66. Код – 1986. Круглая железная коробочка. В ней маленький сюрприз. Тебе, Лимон, понравится! Перезвоню позже! – И трубка забибикала короткими гудками.

– Ы-ы-ы-ы!!! – гундосо завыл заслуженный прессовщик, с отчаянием глядя на телефон. – О-о-о! У-у-у-ы-ы! А-а-а!!!

Поорав минут пятнадцать, Задворенко постепенно затих, утер слюни, сопли и лично, не передоверяя никому столь щекотливое дело, съездил на вышеуказанный вокзал за «кумовской» коробочкой. Она представляла собой старую обшарпанную банку из-под леденцов. Внутри лежали две плохонькие аудиокассеты с нацарапанными на этикетках цифрами «1» и «2». Вернувшись обратно в усадьбу, Михаил заперся в кабинете на замок, дрожащей рукой вставил в суперсовременный заморский магнитофон кассету «1» и одеревенелым пальцем нажал кнопку «play».

«Физкульт-привет, родные мои уголовнички! – засипел из динамиков пропитой голос «кума». – С вами говорит бывший начальник оперативно-следственной части «крытой» тюрьмы города «...» Александр Владимирович Афанасьев. Хочу сделать вам щедрый подарок во искупление прошлых, так сказать, недоразумений. Многие из вас, без сомнения, знали о камере номер 66 нашей «крытки», то бишь пресс-хате, в которой пахановал ныне покойный Юрий Крылов по кличке Крыло. Помимо него, там обитали еще четверо, как вы изволите выражаться, ссученных: Михаил Лимонов (Лимон), Николай Суидзе (Шашлык), Василий Клюйков (Клюка) и Шамиль Удугов (Джигит). На их боевом счету немало славных деяний: они опустили вора в законе Иннокентия Векшина по прозвищу Мамон, забили до смерти авторитета Олега Арсеньева – погоняло Лорд и так далее и тому подобное. Перечислять «подвиги» крыловской кодлы – занятие долгое, нудное, да вы и сами в курсе. Поговорим лучше о другом. После расформирования пресс-хаты, в декабре 1986 года, Крылов, Суидзе, Удугов и Клюйков быстро получили по заслугам, а Лимонов – нет! Сумел ускользнуть! Вас наверняка по сей день тревожит неразрешимый вопрос: «Как же он, сволочь, ухитрился?..» Объясняю: сначала я за огромные достижения в сфере стукачества спрятал Лимона от братвы в «красной» ментовской камере, где он жил под нарами в качестве петуха Однако-Ляльки, продолжая, разумеется, активно стучать (об этом кое-кто из вас, возможно, слышал). Потом в 1989 году Лимон-Однако-Лялька освободился по звонку, и вы, господа, хорошие, невзирая на страстное желание поквитаться с ним, окончательно потеряли его из виду. Ай-яй-яй! Как обидно! Впрочем – ближе к делу. В начале своего обращения я обещал вам щедрый подарок. Хорошо! Вот он! Хватайте обеими руками!!! Истина такова: бывший прессовщик Мишка Лимон при содействии одного богатенького Буратины изменил внешность путем пластической операции, обзавелся новыми документами, сочинил фальшивую биографию и стал... кем бы вы думали? Угадайте с трех раз! Ладно, не буду вас томить: влиятельным, известным человеком, частенько выступающим по телевизору господином, хе-хе, Задворенко! Не верите? У меня есть уйма доказательств, но за отсутствием свободного времени приведу лишь одно, наиболее существенное. Снимите с Задворенко штаны! На левой ягодице у него здоровенное, нечувствительное к боли черное родимое пятно [57], напоминающее очертаниями перевернутый треугольник, – особая примета осужденного за групповое изнасилование Мишки Лимона (можете добыть по своим каналам соответствующую документацию). От этой приметы псевдо-Задворенко при всем желании не способен избавиться, разве что, хе-хе, отрезав себе полжопы. Ну-с, урки, прощевайте. Не смею больше отвлекать вас от трудов неправедных! Адью!»