Илья Деревянко - Военный преступник

Внезапно я вздрогнул, насторожился. Доселе тусклая луна вдруг разгорелась ослепительным белым пламенем. С неба прямо в погребальную камеру пролегла широкая лунная дорожка. Приятная прохлада сменилась затхлой могильной сыростью. Внутри гробницы послышался отвратительный сиплый смех. Затем оттуда по лунной дорожке выехал верхом на черном волке известный читателю колдун и вперился в меня страшным нечеловеческим взглядом.

– Последний раз предлагаю, поклонись НАМ, грешный, преступный воин! – ржаво проскрипел он. – Поклонись, сними с шеи крест, отрекись от Распятого, и тогда, обещаю, ты получишь сказочное вознаграждение! Вот посмотри. – Перед моими глазами появилось видение огромной груды золота, перемешанного с драгоценными камнями и обильно присыпанного зелеными долларовыми купюрами.

– А если откажешься, пеняй на себя! – выдержав эффектную паузу, добавил инфернальный тип и трескуче щелкнул кривыми пальцами. Сверкающая груда растаяла в воздухе, а на ее месте возникло некое подобие киноэкрана, на котором замелькали кадры цветного короткометражного фильма, повествующие об изощренной мучительной казни вашего покорного слуги. Какие-то безликие двуногие особи в клеенчатых, замаранных кровью мясницких фартуках терзали мою плоть железными клещами, отрезали зазубренными тесаками пальцы на руках и ногах, сдирали лоскутами кожу, посыпали раны солью, поджаривали меня на медленном огне... А под конец – попросту разорвали на части! Неторопливо, с нескрываемым наслаждением...

Не буду врать, что я не испытал ни малейшего страха. Испытал, да еще какой!!! Аж до печенок пробрало. Тем не менее я не пожелал становиться христопродавцем. А на предыдущие дьявольские посулы мне было вовсе плевать.

– Сгинь, нечистый дух! [21] – невероятным усилием воли уняв лихорадочную дрожь в конечностях, жестко сказал я и размашисто перекрестился. С яростным воплем гость из Преисподней провалился сквозь землю. Одновременно пропали все наведенные им галлюцинации: и бесовский «киноэкран», и зловещая лунная дорожка, и противная могильная сырость... «Взбесившаяся» луна снова сделалась обыкновенной, бледно-тусклой. Теперь поляна выглядела совсем как прежде. Будто и не происходило ничего!

– У-уф!!! – облегченно выдохнул я, утирая холодный пот со лба. – Пронесло, кажись!

Но, как тут же выяснилось, рано обрадовался. Спустя несколько секунд на ступень впереди меня упала чья-то широкая тень. Повинуясь бойцовскому рефлексу, я молниеносно отпрянул в сторону.

Ребристая железная палка со свистом рассекла воздух в том самом месте, где мгновение назад находился мой затылок...

Бросив короткий взгляд через плечо, я убедился, что на сей раз противник абсолютно реален. Из плоти и крови. Высокий, широкоплечий мужчина с арматурой в руках. Лицо нового «гостя» скрывал один из принадлежащих экспедиции противогазов.

«На Шевченко не похож. Экс-легионер пониже ростом. Наверное, кое-кто из гастарбайтеров!» – вихрем пронеслось у меня в голове. Между тем тренированное годами тело сделало единственно возможное в данной ситуации.

Подбородок плотно прижался к груди (дабы не повредить череп), плечи уперлись в вышестоящую ступень, туловище сложилось пополам, а обе ноги стремительно выбросились по дуге назад, через голову. Удар пришелся нападавшему в область бедра. Рыкнув от боли, он споткнулся, выронил арматуру (тут же со звяканьем укатившуюся вниз, к склепу), непроизвольно отшатнулся, но кровожадных намерений не оставил и, быстро оправившись, выхватил из-за голенища замызганного «кирзача» кухонный нож. Однако примерно пять секунд, которые длилось его замешательство, дали мне возможность подняться на ноги, развернуться на сто восемьдесят градусов и приготовиться к отражению следующей атаки. Противник тем временем попытался нанести размашистый, колющий удар сверху вниз в подключичную артерию. (Похоже, он был одним из убийц молдаванина Мирчо.) Проведя резкий блок-удар правым кулаком по запястью занесенной надо мной мускулистой лапы с ножом, я шагнул вперед, рубанул правым же предплечьем по локтевому сгибу той же руки, одновременно левой ладонью крепко обхватив ее под запястьем и, согнувшись в пояснице, с силой надавил на захваченную конечность. Выронив нож, мужик завалился на спину. Я уселся сверху и... допустил непростительную оплошность! Вместо того чтобы сперва добить противника и лишь потом проверять его личность, я потянулся снимать противогаз. Он не преминул этим воспользоваться. По-кошачьи извернувшись, обхватил меня ногами за шею, отбросил в сторону, проворно вскочил и, со спринтерской скоростью миновав освещенную луной поляну, скрылся среди деревьев.