Илья Деревянко - Зачистка территории

Остальные корреспонденты высказывались в той же манере. Однако остатки обеих группировок, сумев найти общий язык, не верили ни единому слову продажных писак и телевизионных болтунов. Одновременно с бесчинствами таинственных убийств и под аккомпанемент завываний «демократической» прессы некто могущественный начал уверенно прибирать к рукам наиболее доходные точки, ранее контролировавшиеся Восточной и Западной группировками. Новая самозваная «крыша» без обиняков увеличивала размер взимаемой дани в два, три, а то и в несколько раз. Коммерсанты не знали, кому именно вынуждены отныне платить. Было ясно лишь, что это люди исключительно жестокие! При малейших признаках неповиновения они зверски избивали коммерсантов, брали в заложники членов их семей... Совершенно кошмарная история приключилась с главой строительной компании «Геркулес» [50] Александром Степановичем Жуковым (прежде находившимся под протекторатом Белого). Четырнадцатого мая утром к нему в офис ввалились двое незнакомых мужчин и с порога заявили: о «восточных» забудь! Будешь платить нашей конторе! Но не два процента с оборота [51] в конце месяца, как раньше, а авансом за полгода вперед. Тут Жукову назвали фантастическую сумму в долларах.

– Это невозможно! – решительно возразил хозяин «Геркулеса». – Я разорюсь! Проваливайте к чертям собачьим!

Мужчины молча удалились. В тот же день по дороге домой из школы исчез десятилетний сын Жукова Владик, а поздно вечером под дверь квартиры Александра Семеновича подбросили видеокассету, просмотрев которую он умер от обширного инфаркта. На кассете – типы в черных масках отпиливали ножовкой дико кричащему мальчику кисть правой руки. Хозяину ресторанчика «У Армэна» господину Григоряну за неосторожно сказанное слово перебили ломиком голени обеих ног.

– Подобные примеры я могу приводить до бесконечности! – тяжко вздохнул Виктор.

– В милицию потерпевшие обращались? – отрывисто спросил спецназовец.

– Да! – скривился Белый. – С десяток человек написали заявления. Менты, естественно, обещали разобраться, защитить, не дать в обиду, но... всех обратившихся буквально на следующий день обнаружили на окраинах Н-ска либо мертвыми, либо избитыми до полусмерти... Складывается впечатление, словно кто-то «приватизировал» и правоохранительные органы, и прессу, и всех жителей города, – с горькой иронией закончил Виктор.

– Вполне соответствует духу времени! – сквозь зубы процедил капитан ГРУ. – Березовские, Абрамовичи, Дьяченки... прочая кремлевская мафия, сбросив Примакова, приватизируют Правительство России, а здесь подобные же твари (но не всероссийского, а местного масштаба) приватизируют Н-ск. У меня есть некоторые догадки... но об этом позже, а пока взгляни. – Игорь швырнул на стол удостоверения Рыжего и мордатого.

– Старший лейтенант ФСБ Графинов Руслан Владиленович, сотрудник охранного агентства «Риф» Сосновский Валентин Борисович, – вслух прочел Белый. – Гм, занятные ксивы. Где ты их взял?

– Непосредственно у господ Сосновского и Графинова, – невозмутимо ответил Кононов. – Сегодня утром они пытались меня убить. С Колей перепутали.

Вспомнив недавно разыгравшиеся у него на глазах события, пахан не стал допытываться, что произошло с владельцами ксив. И так понятно!

– Кому принадлежит агентство «Риф»? – прикурив сигарету, поинтересовался спецназовец.

– Э-э-э... вроде Печорскому, тому, который «Городскими хрониками» заправляет...

– А телевидение?

– Ему же, по крайней мере, значительная часть акций... Погоди! – пораженный внезапной догадкой, вскинулся Виктор. – Стало быть, поганый жид – корень зла?! Чересчур много нитей ведут прямо к Печорскому – телевизионно-газетная травля, а главное – несостоявшийся убийца с удостоверением сотрудника «Рифа» в кармане... – Белецкого охватило непреодолимое желание незамедлительно и по возможности собственноручно расправиться с Иосифом Натановичем. – Он, гадюка! Он все организовал! – с ядовитой ненавистью прохрипел главарь «восточных».

– Не только он, – спокойно возразил Игорь. – Печорский лишь одна из ключевых фигур. В действительности ситуация куда более сложная, чем ты можешь себе представить!

Белый нахмурился, осмысливая услышанное.

– Кстати, а когда вы увезли в санаторий родителей? – будто бы невзначай осведомился Кононов.

– Тринадцатого мая, – механически ответил погруженный в раздумья Виктор.