Андрей Дышев - Аромат скунса

– Я повешу его на плечики, чтобы не помялся – сказала Лисица и быстро унесла пиджак в соседнюю комнату.

Жорик отнесся к надеванию халата как к делу принципа. Макс и Руслик принялись помогать шефу. Троица кряхтела и топталась перед дверями в спальню, и со стороны могло показаться, что это новый вид борьбы: нечто похожее на дзюдо, только с участием трех спортсменов одновременно.

– Какой дурацкий халат, – процедил Жорик, из последних сил втягивая живот.

Макс тянул воротник вверх, а Руслик тем временем дергал на себя полы. Раздался треск. Измученная ткань лопнула под мышками и на спине.

– Сойдет, – боясь сделать лишнее движение, сказал Жорик. Теперь он напоминал докторскую колбасу в белковой оболочке.

Гера хрюкнул от смеха, но тотчас прикрыл ладонью рот и закашлялся.

– Вы готовы? – спросила Лисица, появившись в холле. Она приблизилась к двери в спальню, на секунду закрыла глаза, перекрестилась и плавно надавила на ручку.

Для усиления торжественности момента очень кстати пришлась бы органная месса. Распахнув обе створки двери, Лисица на цыпочках подошла к кровати, взяла со столика стакан с водой, обмакнула в него ватку и провела ею по губам отца.

– Пить! – жалобно прошептал Пилот.

– Тебе нельзя пить, папа!

Застывший на пороге Жорик чуть изменился в лице, а затем со значением посмотрел на охранников, словно хотел сказать: «А не поздно ли мы пришли?»

Пилот лежал на кровати, глядя в потолок. Он глубоко и часто дышал, и воздух со свистом вырывался через его губы.

– Папа, к тебе гость! – прошептала Лисица, склонившись над лицом Пилота.

– Кто? – вымученно произнес Пилот, затем оторвал голову от подушки, посмотрел на Жорика и снова впечатался затылком в подушку.

– Кто это? – простонал он.

– Он вас не узнает, – с сожалением сказала Лисица Жорику.

Жорик понял, что может опоздать навсегда. Он на цыпочках приблизился к постели, осторожно, словно на детский стульчик, опустился на край дивана и взял вялую руку Пилота.

– Голубчик, – голосом ягненка произнес Жорик, нежно поглаживая ладонь. – Это я, Жорик. Ваш сосед. Вы вчера были у меня в гостях…

– Жорик? – простонал Пилот и наконец посмотрел на гостя осмысленным взглядом. – Ах да, здравствуйте…

– Он меня узнал! – обрадовался Жорик и еще ближе придвинулся к Пилоту. – Альберт, дорогой! Я потрясен вашим благородным поступком! Лучше бы эти осколки вонзились в мою спину! Лучше бы я истекал кровью! Но почему, почему судьба так безжалостна!

В порыве чувств он прижал руку Пилота к своему лбу и ненадолго застыл в позе скорбящей матери.

– Пи-ить! – протянул Пилот.

– Тебе нельзя пить, – повторила Лисица и взяла в руки клизму.

Чувствуя, что к деловому разговору надо переходить немедленно, Жорик с жаром сказал:

– Альбертик, голубчик! Вчера мы говорили о вашем товаре. Я его проверил, и он мне очень, очень понравился. Вы – талант! Я преклоняюсь перед вашими возможностями. И я страстно желаю купить у вас крупную партию. Миллион долларов…

Пилот слабо махнул рукой.

– Какой разговор… Дочь, голубушка! Поднимись на чердак. Там, кажется, завалялся миллиончик… в пакете из-под рыбы…

Жорик от волнения судорожно проглотил слюну.

– Что ты, папа! – ответила Лисица, наполняя клизму водой из трехлитровой банки. – Мы же все отдали за яхту и аренду самолета.

– Неужели ничего не осталось? – покусывая губы, спросил Жорик и невольно сжал руку Пилота.

– Пи-и-ить! – застонал Пилот.

– Нет, папа, не дам! – жестко отказала дочь.

– Хоть капельку!

– Нет! – с убежденной принципиальностью заявила дочь. – Врач запретил!

– Как он страдает! – покачал головой Жорик. – Как страдает! Но неужели у вас нет каких-нибудь завалящих пятисот тысяч? Или хотя бы четырехсот?

– Доченька, посмотри в погребе, – прошептал Пилот, закрывая глаза. – А если нет, то я напечатаю. Выздоровею и напечатаю. Хоть миллион, хоть десять миллионов…

– Подержите, – сказала Лисица, протягивая Жорику клизму. – Надо смочить его губы водой.

Жорик машинально схватил клизму и, с трудом сгоняя с лица выражение гадливости, стал с умилением рассматривать судно, стоящее у его ног.

– Пить!! – взмолился Пилот, выплевывая вату.

– Несчастный! – всхлипнула Лисица. – Он постоянно просит пить. Вчера весь вечер, потом всю ночь и все сегодняшнее утро. У меня сердце разрывается!

– Может, в самом деле посмотреть в погребе? – умоляя взглядом, спросил Жорик.

– У меня душа вся изранена! – будто не услышав слов Жорика, произнесла Лисица и расстегнула верхнюю пуговицу халата, как бы желая наглядно подтвердить свои слова. – Там уже не душа, а строганина! Я уже не могу терпеть! Видит бог, не могу! Это выше моих сил! Я дам ему пить! Пусть! Пусть мне будет хуже!