Андрей Дышев - Демоны римских кварталов

– Посмотрите, что получается! – необыкновенно взволнованно воскликнула Мари. – От Понтия Пилата потянулись как бы две колонны, и каждая несла потомкам свою часть тайны: с одной стороны, Калигула, Кассий, а с другой – Сенека, Нерон. Это напоминает эстафету, правда?

Какое совпадение, подумал Влад, с удовольствием рассматривая профиль девушки. Она почти слово в слово повторила то, что сказал Влад Сидорскому, делясь с ним впечатлениями о книге «Формула власти». Влад тогда сказал профессору: начиная с Пилата по императорским династиям эстафетой передается некая тайна… «Антинаучный бред! – воскликнул на реплику ученика Сидорский. – Вы докатились до того, что смешали библейский персонаж с научной историей!»

Нет, не бред. Сидорский пытался скрыть вывод, который сейчас проявлялся в сумрачной и душной комнате чудаковатого переводчика с латыни.

Но в «колоннах» Сидорского фигурировало еще одно имя… Кто же это был? Профессор упомянул еще одного императора, посвященного в тайну Богочеловека.

Влад вдруг почувствовал, что задыхается. Он подошел к окну, отдернул штору, поднял голову, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, струящегося через распахнутую форточку.

Марк Аврелий! Профессор упомянул Марка Аврелия.

– Надеюсь, – произнес Влад, оборачивая бледное лицо, – римские библиотеки работают без обеденного перерыва?

– Таблетки! – требовательно произнесла Мари. – Ты забыл выпить таблетки!

Адриано предложил пройти насквозь через парк и выйти к станции метро Circo Massimo. Солнце стояло в зените, но кроны деревьев, переплетаясь друг с другом, держали парк в сумрачной тени. Людей почти не было видно. Едва различимый шум машин был единственной приметой огромного мегаполиса, в котором парк напоминал маленький зеленый остров.

– Почему некоторые люди так боятся затмения солнца? – спросила Мари.

– Потому что верят, что оно приносит несчастья и беды, – ответил Влад. – Вообще, вера – совершенно не изученная медиками энергия, которая оказывает колоссальное влияние на человеческий организм. Вера – это своеобразная модель некой структуры, которая существует в человеческом воображении, но по образу и подобию которой перестраиваются все жизненные системы человека. Чем сильнее вера, тем сильнее она воздействует на нас. Примеров тому огромное количество.

– Например, индонезийские племена, которые танцуют босиком на раскаленных углях, – поддержала разговор Мари. – И при этом не получают ожогов.

– Самый яркий образец – это всевозможные религиозные чудеса, – добавил Влад, поглядывая на Адриано. Но историк, похоже, его не слушал, а думал о своем. – Суть современной психотерапии необыкновенно точно и емко заключена в одной короткой фразе, которая приписывается Иисусу Христу: «Да будет вам по вере вашей».

– Это надо понимать так, что каждый человек может получить все, что он хочет, только надо поверить в свою мечту? Так просто!

– Как раз, Мари, это очень сложно – поверить. Поверить полностью, абсолютно, вчистую, не оставив даже малейшего сомнения; поверить до самой глубины души; вера должна быть выстрадана, вся суть человека должна уйти в нее, словно в раковину – только тогда человек будет вознагражден – или возвращенным здоровьем, или необыкновенной силой духа, или фантастической живучестью. Да мало ли на что еще способен истинно верующий человек!

Адриано вмешался в разговор и вроде бы спросил в тему, но Влад понял, что Адриано совсем не слушал его:

– А вы знаете, почему христиане стали носить нательные кресты? Как церковные иерархи обосновали эту необходимость?

– Человек должен каждое мгновение чувствовать Бога рядом, в своей душе, а нательный крест как раз и выполняет эту функцию, – предположила Мари.

– Не только. Эта традиция пришла с древности. Ведь у древних иудеев лоб и руки были отмечены молитвенным знаком. – Адриано повернул голову, пытливо взглянул на Влада. – Ты знал об этом?

– А к чему ты это спросил?

– Да так… – уклончиво ответил Адриано. – Мыслишка одна промелькнула…

Он хотел еще что-то добавить, как вдруг парковую тишину расколол хриплый щелчок, от букового ствола отлетел кусок коры, и древесная кашица брызнула в лицо Адриано. Мари тихо вскрикнула, еще не осознав, что случилось, просто по-женски отреагировав на внезапный и неясный раздражитель. Адриано остановился, мертвенно побледнел и стал растерянно рассматривать грудь и живот. Влад единственный из всех понял, что произошло, – после убийства профессора, после рухнувшей на капот «Пежо» плиты жизнь его наполнилась готовностью к подобным вещам, ожиданием боли и крови. Он дал волю порыву, не боясь, что может выглядеть нелепым и смешным, схватил Мари в охапку, закрыл ее собой, как плащом, и потянул к стволу дерева, единственной защите на открытой парковой лужайке. Снова раздался щелчок, но на этот раз звук стал для Влада осязаем – как будто кто-то арапником хлестнул его по плечу, и кожу отметила острая боль… Стреляют… Мари… Он испугался за девушку, которую продолжал сжимать в объятиях, испугался боли и слабости, которые делали его ничтожным защитником, и волной накатившее на него отчаяние затуманило рассудок.