Андрей Дышев - Демоны римских кварталов

Именно эта книга натолкнула Влада Уварова обратиться за помощью к Сидорскому и просить его стать научным руководителем. Влад прочитал «Формулу» за одну ночь, находя ответы на множество вопросов, которые были для него камнем преткновения. При первой встрече с профессором Влад признался, что более всего его впечатлила расшифровка механизма власти римских правителей в раннехристианскую эпоху.

– Но у меня сложилось впечатление, – умничал Влад, – что вы не решились открыто сказать о своем сенсационном открытии и потому изложили его эзоповым языком.

– По-моему, это ты сейчас говоришь со мной эзоповым языком, – сердито заметил профессор. – Ну-ка, выкладывайте, что за впечатление у вас сложилось?

– Вы как бы невзначай выделили Калигулу, Нерона, Кассия, Марка Аврелия как людей, связанных какой-то одной тайной, – сказал Влад. – Я понял так, что эта тайна переходила от императора к императору эстафетой и по необъяснимым причинам оборвалась в пятнадцатом веке.

Профессор в это время заваривал чай и не смотрел на лицо Уварова, тем не менее прекрасно понял, что ученик имел в виду.

– Чушь говорите. Какая эстафета? Этих людей разделяли годы и даже столетия, – возразил он, но Уварову показалось, что профессор нарочно отрицает очевидное.

– А ваш намек о существовании некоего тайного противоборства между Калигулой и Сенекой…

– Какой еще намек?! – сердито прервал профессор.

Влад находился под впечатлением и не мог остановиться.

– Намек на то, что начало этой эстафете положил Понтий Пилат, только вернувшийся из Иудеи…

Профессор выронил стакан, осколки брызгами разлетелись по кухне.

– Вы переучились, юноша, – произнес Сидорский, нахмурив брови. – Ничего подобного я не утверждал… Антинаучный бред… Гм, Понтий Пилат! Вы докатились до того, что смешали библейский персонаж с научной историей!

И все же Уваров не мог отделаться от ощущения, что в работе профессора он уловил призрачный, едва обозначенный намек на некий особый интерес только взошедшего на престол Калигулы к отозванному прокуратору Иудеи, и этот интерес кровавым катком покатился по императорским династиям.

Как бы ни сблизила совместная работа Уварова и Сидорского, профессор оставался человеком замкнутым, а порой даже нелюдимым. Но один эпизод из жизни ученого просто отравил Уварову впечатление о своем кураторе. Открытие было сколь неожиданным, столь же и отталкивающим.

Жил профессор в старом доме, когда-то давно построенном Академией наук. Комнаты в нем были огромными, потолки высоченными, и если бы провести капитальный ремонт с заменой давно прогнившей сантехники и канализационных труб, да вставить пластиковые окна, да отремонтировать лифт, да умело перепланировать комнаты, то цены этому дому не было бы. Но жила в этом доме не элитная профессура, а ее обнищавшие потомки, и стены в подъездах были исписаны отнюдь не математическими формулами, и доносились из-за дверей квартир далеко не научные споры. Сидорский остался единственным жильцом, который соответствовал академическому статусу дома.

Влад довольно часто приходил к профессору, и это было необъяснимым исключением из правил: обычно Сидорский никого у себя не принимал. Возможно, профессору импонировал редкостный аскетизм и самоотверженность подающего надежды молодого ученого, который жил далеко за пределами черты бедности. Как-то профессор назначил Владу встречу на поздний вечер, но попросил обязательно созвониться с ним заранее. Влад битый час накручивал диск телефона, но у профессора все время было занято. «Должно быть, у него что-то с телефоном».

Стояла ранняя весна, на улице была отвратительная погода. Влад направился к академическому дому пешком, так было удобнее, чем дожидаться на продуваемой всеми ветрами остановке троллейбуса. Влад шел дворами, раздумывая над тем, что у профессора открылось одно неожиданное качество: он умел приземлить любую, даже невероятно вознесшуюся над эпохами личность и объяснить всякий исторический феномен простыми и обыденными понятиями. Он зашел через арку во двор и увидел роскошную черную машину – кажется, это был джип «Лексус», впрочем, в марках автомобилей Уваров разбирался плохо, как, скажем, в названиях созвездий в ночном небе. Необычным было то, что подобные автомобили никогда не появлялись в этом бедном районе. Влад зашел в подъезд, обратив внимание на двух крепких мужчин, которые курили на входе и провожали его пристальными взглядами.