Андрей Дышев - Клетка для невидимки

«Что бы это значило? – подумал Ворохтин, очень раздосадованный таким поворотом дела. – Гвоздев никак не мог добраться до берега раньше меня. Не на водном же мотоцикле он носился по озеру!»

Ошибка очень расстроила Ворохтина. Он впустую потратил столько сил и времени, но так и не смог доказать, что три смерти были не роковой случайностью.

«Ладно, сволочь! – мысленно обратился он к человеку в плаще, ненавидя его только за то, что не смог его поймать и увидеть его лица. – Все равно я тебя выловлю. Днем раньше, днем позже, но это произойдет непременно!»

Он вернулся к моторке, желая немедленно довести начатое дело до конца. Надеясь, что это поможет ему оставаться незамеченным, он сел за весла и стал грести к лодочной станции. От весел ладони воспалились и горели. Вдобавок стала ныть спина. «Я надолго запомню эту ночь!» – подумал Ворохтин.

Не меньше часа он махал веслами, продвигаясь по мелководью, вдоль берега, к лодочной станции. Небо окончательно расчистилось от туч, и засияла полная луна. От звезд струился колючий холод. Кажется, этой ночью на озеро опустились первые заморозки.

Он причалил к пляжу, прошел мимо переодевалок, сложенных друг на друга топчанов, детских качелей и горок к выбеленному домику с табличкой «Спасательная станция». Чтобы разбудить сторожа и заставить его выглянуть в окно, Ворохтину пришлось долго стучать в дверь.

Наконец старик подал голос.

– Чего надо? – сипло спросил он из-за двери.

– Я из спасательного отряда, – представился Ворохтин, одновременно с этим просовывая в щель между дверью и косяком сторублевку. Купюра отворила дверь лучше ключа. Лязгнул запор. Дверь приоткрылась. Старик, поправляя на плечах телогрейку, рассмотрел купюру в лунном свете.

– Лодка нужна? – спросил он, заталкивая деньги в карман.

– Нет, у меня своя, – ответил Ворохтин.

– А чем я тебе помогу? – развел руками старик, готовый, впрочем, на самую неожиданную просьбу, лишь бы не возвращать сторублевку.

– Посмотри, все ли лодки на месте?

– А это я запросто! – оживился сторож. – Это у меня все под контролем. Должно быть одиннадцать трехместных и девять двухместных. Да еще четыре катамарана, но два я вытащил на берег, у них поплавки дырявые…

С этими словами он пошел к причалу, поднялся на настил и принялся считать:

– Раз, два, три… это двухместные… Четыре, пять… Вот же собака! Нет одной! Опять без спросу взяли, черти рогатые!

– Точно одной нет?

– Точно! – заверил сторож, но не слишком сожалея о пропаже. – Вот сам посчитай: всего должно быть двадцать лодок… А сколько в наличии?

– Может, вернут?

– Вернут, – уверенно кивнул сторож. – Покатаются, побалуют и вернут. Главное, чтобы не утопили.

Он замолчал, глядя в темноту, где плескалась вода, поковырялся пальцами в измочаленной пачке, подул в папиросу и крепко прикусил бумажный мундштук зубами.

– Зима надвигается, – подытожил он, чиркая спичкой. – Пора затаскивать лодки в хранилище.

«Я его спугнул, – подумал Ворохтин, поднимая воротник куртки. – Он знает, что я его ищу и потому постарается вернуть лодку незаметно. Или кинет ее где-нибудь в камышах…»

Уже забрезжил рассвет, когда Ворохтин вернулся на базу. Моля бога, чтобы в эту ночь ничего плохого не случилось, он забрался в холодную, как морг, «Скорую помощь», накрылся пуховым спальником и мгновенно уснул.

Ночь была настолько насыщена кошмарами, что утром Гвоздев не мог сказать определенно, на самом деле приходил к нему в трейлер спасатель или же это ему только приснилось. Разбитый, с больной головой, он появился в столовой и, повстречав там Саркисяна, с ужасом вспомнил о том, что должен сегодня сделать.

Саркисян будто не замечал своего помощника. Напрасно Гвоздев пытался попасть в поле его зрения – Саркисян громко обсуждал с монтажерами очередную подачу «Робинзонады» и смотрел на кого угодно, но только не на Гвоздева.

«Может, он отказался от этой мысли?» – со слабой надеждой думал Гвоздев, без аппетита жуя горячий бутерброд с ветчиной и плавленым сыром.

– Арам Иванович! – с мольбой в голосе произнес Гвоздев, остановив Саркисяна в тамбуре.

Главный режиссер одарил студента холодным взглядом и произнес нечто многозначительное:

– Иди и работай! Работай и иди!

Побледневший Гвоздев понял, что шеф не отказывается от своего страшного замысла. На ватных ногах студент вышел из палатки и по большому кругу направился к пожарному щиту. Он кружился вокруг него, как спутник по орбите вокруг Земли, с каждым кругом приближаясь. Ему казалось, что вся база исподтишка наблюдает за ним и злорадно хихикает: «Смотрите! Смотрите! Он делает вид, что просто так прогуливается около пожарного щита! А правым глазом все время косит на лопату! Убийца! И как его только земля носит?»