Андрей Дышев - Миллион в кармане

– На два оборота, – пояснил Курахов, как-то странно глядя на меня и переступая с пяток на носки и обратно. – Если можно было бы запереть на три, то непременно так бы и сделал. Чтобы не повторить ошибки…

Он вынул из кармана ключ с брелком, побряцал им и протянул мне.

– Хотите заглянуть?

– Спасибо, не имею такого желания, – ответил я холодно.

– Правда? – недоверчиво спросил профессор. – И никогда не хотелось? Трудно поверить в то, что директору частной гостиницы совершенно безразлично, кто живет под его крышей. А вдруг я преступник, скрывающийся от правосудия?

– Надеюсь, что это не так.

Курахов подошел к двери, вставил ключ в замок, но не провернул ключ до тех пор, пока я не пошел по коридору.

– Э-э-э… Голубчик! Опять забыл ваше имя! – позвал профессор. – Потрудитесь ужин доставить мне в этот, так сказать, номер люкс. Надеюсь к тому времени навести в нем надлежащий порядок.

– Вам нужна уборщица?

– Боже упаси! Мне как раз не хватало еще только уборщицы! – махнул рукой Курахов и быстро скрылся за дверью.

Кажется, он подозревает меня, подумал я, сворачивая в свой кабинет. Подошел к навесному шкафу, открыл его и посмотрел на плексигласовую коробку для запасных ключей. Все ключи были на месте.

Сашку я вызвал к себе по селекторной связи сразу после ужина. Он встал в дверях, пряча руку с зажженной сигаретой за спиной. Казалось, что у парня тлеют штаны на заднице.

– Бери машину, – сказал я, – слетай на набережную к старому причалу, вытащи из нашей моторки акваланги и привези их ко мне. На все – пятнадцать минут.

Сашка кивнул, по-солдатски повернулся на каблуках и, неимоверно шаркая туфлями, пошел вниз.

Когда официант появился снова, я успел выпить рюмку контрабандного дагестанского коньяка.

– Привез? – спросил я.

Сашка отрицательно покачал головой и развел руками.

– Не понял! – нахмурился я, отставляя чашку с кофе.

– Там их нет.

Это известие было для меня настолько неожиданным, что я вскочил с кресла и подошел к официанту.

– Как нет? Ты хорошо смотрел? Ты в моторке смотрел или где? Ты очки свои снимал, когда смотрел?

– Да, все обшарил. Даже под днище лазил. Нет аквалангов.

Я сжимал плечи парня и смотрел ему в глаза, словно в окуляры бинокля, стараясь рассмотреть лодку у старого причала и акваланги в ней. Теперь мне стало ясно, почему Сашка так любил темные очки. Глаза у него были невыразительные, водянистые, с белесыми ресницами. Такие глаза и естественный для них безвольный и постный взгляд всегда раздражают собеседника.

О пропавших аквалангах лучше бы он доложил в черных очках.

– Курортники сперли, – предположил Сашка. – Больше некому. Молодоженов на пляже обокрали, теперь вот акваланги прикарманили. Куда, кстати, подевалась наша сладкая парочка?

– Отдыхающие у старого причала не ходят, – ответил я, пропустив опасный вопрос о молодоженах.

«Ну как тут завяжешь с сыском? – думал я. – Как можно в такой гадкой жизни спокойно заниматься собой? Хочешь – не хочешь, а приходится распутывать узелки, которые плетут мерзавцы».

Я долгим взглядом уставился на официанта. Без очков он не умел смотреть мне в глаза.

– Ты вчера вечером поднимался сюда?

– Вчера вечером? – медленно проговорил Сашка, неестественно морща лоб, и я понял, что он здесь был. – Кажется, поднимался… Ну да! Я ужин заносил в люкс, а потом еще раз поднялся, чтобы забрать тарелки.

– Акваланги видел в коридоре?

Сашка даже вздохнул с облегчением – речь шла не о профессорском номере.

– Конечно, видел! – почти радостно ответил он. – Стояли на полу под окном. Их было… – он поднял глаза к потолку. – Раз, два, три…

– Ну, ладно, я знаю, сколько их было, – прервал я его подсчеты. – Ты мне другое скажи: рядом с ними никто не крутился?

– Рядом? – на этот раз он призадумался натурально, но думал гораздо дольше, чем могло потребоваться для ответа. – Вы знаете, когда я заходил к Валерию Петровичу, там как будто кто-то стоял.

– «Как будто», «кто-то»! – передразнил я нервно. – Конкретнее сказать можешь?

Сашка начал покусывать губы, глядя на свои туфли.

– Не могу вспомнить, – наконец выдавил он из себя.

Он лгал. Он не хотел или не мог сказать правду. Мне показалось, что в кабинете стало невыносимо душно. Я встал и подошел к окну, высунул голову наружу, глянул на крепость, тающую в сумерках, черное пятно моря с огоньками траулеров. Что произошло? Почему вдруг я перестал понимать происходящее?