Андрей Дышев - Огонь, вода и бриллианты

Товарняк миновал станцию и начал набирать скорость. Теплый ветер обдувал меня и сушил пропотевшую насквозь майку. Я встал на ноги и расставил в стороны руки. Приятное ощущение! Кажется, что летишь по лесной просеке на небольшой высоте ветру навстречу и под тобой проносятся овраги, кусты, ручьи, проселочные дороги…

Крик Лисицы вернул меня в реальность. Не дают мне насладиться одиночеством и полетом!

– Иди ко мне! – кричала она и размахивала черными, как у негритянки, руками. – Мне страшно!

Эта парашютистка снова пыталась пробудить во мне потребность совершать подвиги. Я сосчитал вагоны, разделяющие нас. Четыре штуки. И до мешка с покойником тоже четыре. Какое странное совпадение! В нем мне увиделось некое знамение. Может, судьба ставила меня перед выбором?

– Лучше ты иди ко мне! – крикнул я Лисице.

– Я не могу! Я упаду!

«Господи! – думал я, глядя на то, как Лисица медленно привстает, держась за край торцевой стенки. – И эта перепуганная чучундра на полусогнутых ножках еще вчера вечером казалась мне прекраснейшим творением природы, и я был счастлив уже оттого, что прикоснулся к ее руке!»

– Подожди меня! – крикнул я.

– А ты куда?

Я устал орать дуэтом вместе с товарняком и молча показал на передние вагоны, где лежала самая большая проблема моей жизни. Минут через десять или двадцать состав должен был проехать по мосту через реку. Во всяком случае, от станции Майоровка на своей развалюхе я добирался до реки за полчаса. У меня оставалось совсем немного времени.

Не обращая внимания на бурные протесты Лисицы, временно поселившейся в угольном вагоне, я начал пробираться к голове поезда. Прыгать с вагона на вагон так же красиво и лихо, как это делают супермены в кино, я не смог. Не рискуя свалиться между вагонов, как в мясорубку, я преодолевал препятствия на четвереньках.

Пока я таким образом шествовал по песчаным кучам, Лисица ползала по продукции шахтеров, придумывая и испытывая различные способы перехода с вагона на вагон. Оборачиваясь время от времени, я мог отслеживать динамику ее мысли. Сначала она пыталась закинуть на соседний вагон ногу, а затем перенести туда тело, но нога оказалась слишком короткой. Потом она пыталась дотянуться рукой. Тот же результат. Интереснее всего было наблюдать, как она ползет раком, намереваясь взять вагон штурмом обеими ногами сразу.

Очутившись на платформе, которую облюбовал покойник, я затащил мешок на макушку песчаной кучи, откуда его легче было скинуть в реку, и принялся развязывать шнурок на горловине. Проделав это, я решил удовлетворить свое любопытство. Опустившись ниже, где не было ветра, я вынул из кармана портмоне покойника.

Оно было туго набито «корочками», визитками, телефонными картами, различными пропусками и деньгами. Последние занимали достаточно много места – восемь стодолларовых купюр и еще тысячи полторы рублей сотенными бумажками. Жутко интересно было рассматривать документы. Я раскрыл паспорт. С фотографии на меня смотрел молодой мужчина с аккуратной бородкой и тонкими усиками. Рюмин Александр Николаевич. Холодок прошелся у меня по спине, когда я увидел дату его рождения – он был всего на три года старше меня! Место рождения – Москва, прописан в Южном административном округе. Жена и дети не обозначены.

Я воткнул паспорт на место и выудил «Пилотское свидетельство». Вот это да! Здесь наш несчастный был сфотографирован в летной форме. Погоны, шевроны. Красавец! Сверху написано: «Аэропорт «Шереметьево-2», ниже: «Пилот второго класса»… Из удостоверения выпал картонный квадратик типа визитки. На нем было написано красным фломастером: «3177-SS».

Не знаю, с какой силой вдруг возопила Лисица, тем не менее я услышал ее через восемь лязгающих вагонов. Пришлось прервать интересное занятие. Я вложил картонный квадратик в свидетельство и все запихнул в портмоне. Выпрямившись, я увидел, что Лисица лежит грудью на торцевой перегородке угольного вагона, а туловище и ноги болтаются над сцепкой. При этом она издавала совершенно душераздирающие вопли.

«Свалится ведь!» – подумал я и, посылая в ее адрес проклятия, пошел на помощь.

– А тебе идет быть негритянкой! – отпустил я комплимент, помогая Лисице перебраться на «песчаный» вагон. – Зубы кажутся белыми-белыми.

– Они у меня и так белые! – сердито ответила Лисица.

Я не мог без смеха смотреть на ее лицо.

– Придется тебе прыгать в реку вместе с ним!

– В какую еще реку? – начала качать права Лисица.