Андрей Дышев - Остров невезения

– Закрой дверь!!

Дикобраз не реагировал. Краем глаза Гера увидел, как мимо правого борта, стремительно увеличивая скорость, пронесся «фантом». Из реактивного сопла вырывался малиновый форсажный конус. Уйдя в отрыв, истребитель вдруг взмыл вертикально вверх и сделал «свечку». От таких воздушных пируэтов у Геры дух захватило. Что это за выкрутасы? Решили на прощанье показать свои возможности?

– Ты видел?! – крикнул за спиной Геры Дикобраз. – Ты видел, как я его?! Fuck you! Козел! Знай наших!

Гера на секунду обернулся и чуть не закричал от страха. Перед ним стояло белое чучело. Лицо, взлохмаченные волосы и наполовину оторванная борода Дикобраза были густо засыпаны мукой. Посреди этой белой маски счастливо моргали два черных глаза.

– Ты что?! Ты что там творишь, Санта-Клаус гребаный?!

– Да я решил им стекла мукой припорошить! – возбужденно закричал Дикобраз. – А они, видно, подумали, что я их сибирской язвой травлю. И как врубили форсаж!

«Теперь нам точно кранты!» – подумал Гера и посмотрел в левое окно. Один из истребителей уходил в сторону, чтобы дать по «Лиджету» прощальный залп. Надавив на штурвал, Гера снова заставил «Лиджет» нырнуть вниз и сделать левый вираж. Тотчас рядом с правым бортом что-то ярко вспыхнуло, и раздался оглушительный хлопок.

– Пьярко, я «Лиджет» SD030! – с отчаянием крикнул Гера в микрофон. – Самолет подвергся нападению истребителей! Прошу сопровождение на экстремальную посадку!

Никто его не слышал. «Лиджет», стремительно теряя высоту, несся прямо на желтую полоску берега, и остров, похожий на огромную зеленую кочку, увеличивался в размерах. Гера рванул рычаг посадочного механизма, выпуская шасси, врубил посадочные огни, но это было лишь неосмысленным проявлением желания приземлиться. Он уже отчетливо видел барашки волн под собой, и растущую прямо на глазах тень «Лиджета». Земля была уже так близко! Гера включил спойлеры, и самолет стал резко гасить скорость… Все было готово для посадки. Но куда садиться? На узкий пляж, на скалы, в джунгли?

Гера посмотрел по сторонам, но крылатых чудовищ ни справа, ни слева не было. Тогда он задрал голову. В сумеречном вечернем небе висел маленький крестик. Он быстро увеличивался в размерах, но Гера лишь в последнее мгновение понял, что это значит. «Фантом» делал боевой заход! Он пикировал с огромной высоты прямо на «Лиджет», подобно тому, как коршун пикирует на мышь. Понимая, что жить ему осталось несколько мгновений, Гера зажмурился и лег грудью на штурвал.

«Лиджет», послушно клюнув носом, тотчас коснулся колесами океана. Это произошло в тот момент, когда «фантом» дал ракетный залп. Чудовищное сопротивление воды мгновенно погасило скорость «Лиджета», и только потому он опоздал на встречу с ракетой. Мощный взрыв поднял столб воды в том месте, куда навел перекрестие прицела военный летчик, и от ударной волны лобовое стекло «Лиджета» рассыпалось, будто тонкая льдинка. Откуда-то из салона донесся истошный вопль Дикобраза. С оглушительным ревом «фантом» вышел из пике и, сотрясая воздух, понесся по большой дуге над береговой полосой. Второй истребитель с опозданием дал по «Лиджету» очередь из пулемета и тоже заложил вираж.

Ломая крылья, серебристая птичка несколько раз тяжело прыгнула по волнам, затем задрала нос, будто в агонии пыталась взлететь, и подобно дельфину рухнула хвостом вниз. Подняв тяжелую волну, она наконец легла на брюхо и стала медленно погружаться в пучину.

Гера не помнил, каким чудом он выполз на берег. Единственное, что четко отложилось в его памяти, это то, как острые края битого лобового стекла рвали ему майку и брюки, когда он выбирался из тонущего самолета. Сколько он плыл до берега, почему его, истекающего кровью, не сожрали акулы, он вразумительно сказать не мог. К счастью, никто его об этом не спрашивал.

Он долго лежал на мокром прибрежном песке, чувствуя, как слабые волны играют с его ногами, и голова его была свободна от мыслей. Солнце давно скрылось за горизонтом, и сквозь полуприкрытые веки Гера мог различить лишь больших белых чаек, напоминавших комки грязного снега. Птицы приняли его за крупную дохлую рыбу, которую прибоем выкинуло на берег, и они медленно приближались, сжимая кольцо окружения, но достаточно осторожно, чтобы в случае опасности вовремя ретироваться и взмыть в ночное небо.

«Наглые, как «фантомы»!» – подумал Гера, когда самая храбрая птица бочком приблизилась к нему и больно клюнула в руку. Он с трудом приподнял плечи, сел и замахал руками, прогоняя стаю. Чайки взлетели серой тучей и подняли галдеж.