Андрей Дышев - Отсрочка от казни

– Хорошо. Я буду говорить о Регине.

– Да! – с диким мстительным огнем в глазах воскликнула Леся. – Расскажи про Регину! Как ты заставил ее рисковать собой и добывать для тебя нож! Эта глупая девчонка влюбилась в тебя, а ты использовал ее как смертника!

Леся сделала мне больно. Совесть моя была чиста, я не заставлял Регину рисковать ради меня, не подставлял ее и не посылал на смерть. Один только раз я попросил ее раздобыть для меня нож. Задача казалась мне простой: у Леси был прекрасный туристский тесак, которым я мог бы пустить кровь Филину. Мне казалось, что Регина через Лесю сумеет незаметно передать тесак мне – тогда я еще не знал, что Леся работает на Филина.

Влад и Леся смотрели на меня. Передо мной стояла самая идиотская задача, с которой я когда-либо сталкивался: доказывать, что не сволочь и не подонок. Я не стал этого делать. Каждое мое слово оправдания звучало бы жалко и неубедительно, чего очень добивалась Леся.

– Ты убила Регину за то, что она попыталась помочь мне, – сказал я. – Ты сделала это после газовой атаки, надеясь, что эту смерть мы спишем на ядовитый газ. Регина не успела прийти в себя, как ты задушила ее полотенцем.

– Каким полотенцем?! – со слезами в голосе воскликнула Леся. – Как я, по-твоему, это сделала? Да сил бы у меня не хватило задушить человека! Не смогла бы я этого сделать! Не смогла!

– Ты компенсировала малодушие Филина, – продолжал я. – Он был судьей, а ты палачом. Он указывал направление, а ты расчищала дорогу. Идеальный союз двух криминальных выродков!

– Замолчи! – взмолилась Леся. – Ты ведь ничего про нас не знаешь! Зачем так говорить…

Она плакала. Этим слезам я верил. Леся думала о себе иначе, намного лучше, но впервые взглянула на себя моими глазами, и ей стало страшно.

Влад встал и принялся, как и я, бродить вокруг костра. Мой друг хотел оставить за собой право сказать последнее слово, но я его предупредил:

– Это еще не все.

Влад вскинул голову и испуганно посмотрел на меня.

– Как? Разве было что-то еще?

Наконец-то Леся почувствовала себя незаслуженно обиженной. Глотая слезы, она закивала и произнесла:

– Вот-вот! Теперь он будет вешать на меня всех собак!

– Могло быть еще два трупа, – объяснил я, делая ударение на слове «могло». – Они были запланированы Лесей, и развязка уже была близка. Но без автомата, надеюсь, у нее уже ничего не получится.

– Конечно! – всхлипывая и вытирая платком нос, сказала Леся. – Теперь можно придумывать, фантазировать. Можно назвать еще сто человек, которых я хотела убить. Давай, вали на меня! Девушку легко обидеть! Я ушла от человека, который меня предал, надеясь, что вы станете для меня надежными защитниками…

– И это неправда, Леся, – вздохнув, перебил я. – Ты ушла от Филина не потому, что он тебя предал. А потому, что он отказался от этих ящиков. А ты слишком жадная, слишком хотела разбогатеть, чтобы так просто отказаться от них. И увязалась за нами, чтобы убить нас, а контейнеры спрятать до лучших времен.

– Господи! – всхлипывала Леся. – Даже в самом паршивом суде есть защитники! А тебя послушаешь, так я, получается, вообще не человек, а маньячка какая-то! Мне перед твоим другом стыдно! Ты меня унизил так, как никто и никогда в жизни…

Слезы ручьем лились по щекам Леси. Влад ходил вокруг костра мрачнее тучи, поглядывая на меня с немым укором.

– Что мне теперь делать? – прошептала Леся и высморкалась в платок. – Пустить себе пулю в лоб? Или уйти в пустыню, к змеям? Какую вы кару для меня придумаете?

– Ладно, сиди! – строго сказал ей Влад. – Мы не судьи, чтоб кару тебе придумывать. Пойдешь с нами до шоссе, а там расстанемся. Ты ничего не знаешь, и мы ничего не знаем. Ясно?

Леся кивала, вытирала ладонью глаза, вздрагивала и жалобно поглядывала на меня, понимая, что последнее слово все-таки остается не за Владом, а за мной. Мне стало ее жалко. Увидеть себя со стороны беспощадной правды – испытание тяжелое для любого человека. Для девушки, воспринимавшей криминал как захватывающие, романтические приключения, правда стала настоящей трагедией. Я уже пожалел, что устроил в ее присутствии разбор полетов по полной программе. Можно было обо всем рассказать Владу, а у Леси отобрать автомат да надавать ей ремнем по заднице, чтобы уважала старших.

– Я замерзла, – прошептала Леся, как побитая собака поглядывая на Влада. – Сделай, пожалуйста, кофе…

Влад, с удовольствием ухаживая, торопливо поднял с песка свое одеяло и накрыл им плечи Леси. Конечно, его роль куда более привлекательна, чем моя. Он большой, сильный и добрый человек. Он не говорит обидных слов, он заботливый и нежный. Если бы я не торчал здесь, как бельмо на глазу, он лежал бы уже на ней, согревая девушку своим телом.