Андрей Дышев - Разведрота (сборник)

Я отшатнулся назад, выталкивая солдат в проем двери. «Что случилось, где ротный?» – раздались голоса с улицы, кто-то пытался протиснуться в дверь, и, подняв глаза, я увидел грязные, осунувшиеся лица солдат.

– Пошли на х… отсюда! – выдавил из себя Латкин. – Валите отсюда!

– Девчонку убили, – шептал его брат. – Лучше не смотрите…

– Почему столпились, как бараны?!! – раздраженно крикнул я. – Гранаты к бою! Никому не останавливаться! Пробиваться к центру! Первому отделению по главной улице. Второму – вдоль арыка. Остальные за мной!

И сам побежал вперед, шумно втягивая носом воздух и диким усилием воли сдерживая свое нутро, как крик, рвущееся наружу.

За поворотом я едва не наступил на труп. Заросший, худой детина с тонкой кучерявой бородкой лежал на боку, сжимая коченеющими пальцами окровавленный живот. На вывалившийся изо рта язык налипла пыль, а в мутных глазах застыл ужас.

Я застонал от нетерпения и побежал дальше. Где душманы? Почему затихла стрельба?

Я свернул в боковую улочку, но тут же остановился как вкопанный. Навстречу мне шел своей неуклюжей походкой Киреев с двумя солдатами.

Я повернулся и побежал в другую сторону, вдоль арыка. Метров через сто дорога оборвалась, и путь преградил высокий дувал. Черт возьми! Я, кажется, потерял ориентацию и попал в тупик!

Латкины куда-то пропали. Я был один среди немых мрачных дувалов.

Мне не хотелось возвращаться. Я ухватился за край дувала и влез на стену. И сразу же услышал звуки перестрелки, глухие хлопки гранат. Балансируя руками, я пробежал по стене и спрыгнул вниз.

В конце улочки я увидел знакомые фигуры Оборина и Сафарова. Сержант замахал мне рукой, показывая куда-то. В ту же секунду рядом прогремела автоматная очередь. Я упал на землю, почувствовав на лице осколки сухой глины. Странно, но мне показалось, что стреляли сзади.

Я вскочил на ноги и перебежал на другую сторону улицы.

Темный проем окна был над моей головой. С трудом двигая обожженными пальцами, я торопливо ввинтил в гранату запал. Успокоил дыхание, прислушался. Сверху что-то зашуршало, и на голову посыплись кусочки глины. Я сплюнул и швырнул гранату в окно.

Тупой удар выбил оконную раму. Закрыв голову руками, я услышал далекий протяжный стон. Подтянувшись, я ввалился в проем.

Не видя ничего в густом дыму, я стрелял по углам, стенам и полу, медленно продвигаясь вперед… Потом вдруг стало тихо, и я подумал, что оглох.

Отстегнул ставшие непривычно легкими магазины, похлопал себя по карманам… Все, приплыли! Патроны кончились.

Где-то в глубине дома скрипнула лестница. Что-то загремело, похоже, ведро… И снова тихо.

Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Я увидел сорванную с петель дверь, гору распотрошенных подушек и распластанные на полу фигуры. Неслышно шагнул к двери, брезгливо переступая через убитых, вытащил из кармана последнюю гранату.

Запал никак не ввинчивался – я совал его другой стороной. Успокоился, взял автомат под мышку. Завинтил, вырвал чеку… За тебя, капитан Блинов! Чтоб ты сдох, Джамал!

Я вышел из комнаты на лестницу и бросил гранату вверх. По мне выстрелили, дверь с треском расщепилась надвое, но я успел упасть на колени и закрыть лицо руками. Трудно привыкнуть к грохоту взрыва.

Пламя отшвырнуло искореженные перила, где-то раздался звон стекла. Не дожидаясь, пока рассеется дым, я поднялся наверх. Лестница вывела меня в пустую комнату.

Я подошел к разбитому окну и увидел прямо под собой центральную площадь кишлака. На ней, перебегая с места на место, метались люди в серой форме, стреляли в разные стороны и кидали за дувалы гранаты. «Да это же солдаты царандоя!» – с облегчением подумал я и сел на пол, прислонившись спиной к железному сундуку. Провел ладонью по лицу – на пальцах осталась грязная кровь. «Моя или чужая?» – равнодушно подумал я, понимая, что должен хотя бы три минуты отдохнуть, ибо никакие силы не заставят меня сейчас подняться на ноги.

Я смутно помнил, как словно безумный метался по витиеватым улочкам кишлака, как онемевший палец холодел на спусковом крючке, как очутился в доме… И этот короткий бой в темной комнате на первом этаже, и ощущение нереальности происходящего вокруг.

– Товарищ старший лейтенант! – услышал я голос. Кто-то осторожно поднимался по лестнице. – Вы здесь?..

Я негромко свистнул.

В двери выросла худая фигура Латкина. Он приоткрыл рот, будто там у него были глаза, чуть-чуть развернул голову ухом вперед и медленно вошел в комнату, выставив ствол автомата вперед.