Андрей Дышев - Русский закал

Ее глаза наполнились слезами, она прижала ладони к лицу, глядя на меня сквозь пальцы.

– Вы что, вы что?.. Он, может быть, и убивал, а я даже не входила в номер, мне даже дверь никто не открыл, поверьте, это правда! Ну разве я могла бы, что вы такое говорите! Умоляю вас, разберитесь в этой ужасной истории…

– Что он делал в четыреста двадцать втором номере?

– Номер давно на ремонте, никто им не пользуется, и я впустила его…

– Сколько он вам заплатил?

– Десять долларов…

– Вы говорите неправду.

– Пятьдесят! Клянусь, пятьдесят долларов. Одной бумажкой… Он сказал, что любовницу хочет привести, а оформлять номер у администратора боится, чтобы свою фамилию не записывать; жена, говорит, ревнивая, проверить может…

– Раньше он к вам приходил?

– Нет, вот только вчера, под вечер.

– Ложь! – крикнул я и ударил кулаком по двери. – Вранье! Я упрячу вас за решетку, если вы будете лгать!

– Господи! – завыла Мария Васильевна. – Господи, прости меня! Утром я его поселила, он весь день сидел в номере, ни разу не выходил.

– И вечером не выходил?

– Нет, один раз, кажется, вышел.

– В котором часу?

– Не помню! Честно, не помню, хоть убейте! Темнеть начало.

– Что он делал?

– Попросил, чтобы я заварила чай и принесла его в четыреста пятнадцатый, там, дескать, приятель живет, и мы хотим чайку попить.

– Что у него было в руках?

– Не знаю… Не помню.

– Опять врете! Я вас точно сейчас засажу!

– Палка у него была. Ну, железная, как толстый прут. Он опирался на нее, будто у него болела нога.

– Значит, с этим железным прутом он и зашел в номер к Алексееву?

– Да… То есть, я думаю, что да.

– И где вы заваривали чай?

– У нас подсобочка с плиткой есть.

– Долго вы там были?

– Минут пятнадцать.

– И не видели, как картавый зашел в четыреста пятнадцатый? Не верю!

– Не видела. Богом клянусь, не видела. Заметила только, как вышел.

– Ну вот, – сказал я тише. – Вот только сейчас вы начинаете говорить правду. И как он вышел?

– Выбежал. Уже без палочки. И не хромал… Я за ним из-за шторки следила. Потом быстро-быстро пошел по коридору к себе, в двадцать второй.

– Больше вы ничего не заметили?

Мария Васильевна смотрела на меня с ужасом. Она приоткрыла рот и едва слышно ответила:

– У него рука была в крови… Он оттирал ее на ходу платком.

– И вы даже не попытались вызвать милицию? Вам было наплевать на то, что он сделал в номере Алексеева? Невероятно!

– Я боялась. Он бы убил меня… Простите, ради бога! Меня будут судить за это?

– Когда картавый освободил четыреста двадцать второй?

– Не заметила. Может быть, как-то незаметно проскочил, когда я стучалась к Алексееву?

Я покачал головой и сказал укоряющим тоном:

– Вот видите, Мария Васильевна, к чему приводит жадность? Погнались за долларами и чуть было не угодили под смертный приговор.

– Господи, старая дура! Если бы я знала, чем дело кончится.

– Мы все мудры задним умом… Ладно, – я повернулся к двери. – Надеюсь, суд учтет ваше искреннее раскаяние.

– И что же теперь делать?

– Если не ошибаюсь, в четыре часа вы должны прийти на дежурство?

– Да.

– Вот как придете, так все, что вы мне сейчас рассказали, повторите при свидетелях и под протокол.

– Хорошо, – она судорожно сглотнула. – Я повторю.

Я вернулся в гостиницу и, увидев мою девушку под пальмой живой и невредимой, вздохнул с облегчением.

– Все в порядке? – спросила Валери. – Я уже начала волноваться.

– Не то слово. Выражаясь твоей терминологией, я вовсю насаждаю свое правосудие.

– Что тебе рассказала тетка?

– Она призналась, что дала ключи от четыреста двадцать второго номера седоватому человеку, который плохо проговаривал букву «р». Он же просил ее заварить чай для Алексеева… О чем тут народ говорит?

– Все обсуждают полет американца.

– Я не могу поверить, что это несчастный случай. Слишком невероятное совпадение. Ему наверняка помогли выпасть с балкона.

– Ты думаешь, кто-нибудь в это поверит?

– Когда у нас будут доказательства – поверят… До четырех часов мы свободны. Надо заняться добыванием еды.

– Какая проза! Я думала, что ты предложишь мне заняться любовью.

Нельзя сказать, чтобы я воспринял слова Валери с неописуемым восторгом. В желудке у меня было пусто, а со стороны парка тянуло такими головокружительными запахами шашлыков и плова, что я изошел слюной.

– Может быть, мы быстренько перекусим, а потом вернемся домой и свершим все задуманное?