Андрей Дышев - Русский закал

Из душевой донесся приглушенный звук, будто упала мыльница. Я встал на стул, дотянулся до карнизного крюка и привязал к нему один конец веревки. Нижний конец я связал петлей, слез со стула и встал спиной к окну.

Господи, прости меня! – сотворил я в уме молитву. Прости меня, ибо я не могу, не могу этого сделать! Что угодно, только не это! Все понимаю, все знаю, и призываю разум на помощь, и наступаю себе на горло, но это выше моих сил. За что ты толкаешь меня на это?..

Эти минуты тянулись как вечность. Уже тихо скрипнула дверь душевой, уже сверкнула в лучах солнца золоченая ручка, а я еще не видел Валери. А потом как-то сразу, резко, неожиданно она вошла в комнату, обернутая полотенцем, увидела меня, приглушенно вскрикнула, замерла посреди комнаты – грациозная, смуглая, с широко раскрытыми глазами, в которых плескалось море тайн и загадок.

– Кирилл?.. Ты? – прошептала она. – Наконец-то…

Быстро подошла ко мне, кинулась на грудь, страстно, до боли целуя лицо.

– Я так ждала… ждала… Столько времени прошло!.. Где ты был, как ты?.. Милый, любимый…

Я сжимал в своих объятиях ее мокрое тело. Полотенце упало к ногам, меня обожгла волна нежности к ней. Господи, молился я, что ты делаешь со мной!..

Наконец Валери опустила руки, вытерла ладонью слезы, всхлипнула, улыбнулась и застыдилась своей наготы, схватила со стола ночнушку, подняла ее над головой, и голубой шелк заструился по ее телу.

– Садись, не стой, – сказала она, разравнивая легкое одеяло на постели. – Сейчас будем завтракать… Как ты прошел? Повсюду охрана. – Ее взгляд упал на винтовку Шраера, лежащую на полу. Валери несколько мгновений смотрела на нее, будто не понимала, для чего предназначена эта штуковина, а потом произнесла: – Ах, да, понятно… Да садись же ты!

Я отошел от окна и сел на постель. Словно мой бесплотный контур, перед окном покачивалась веревка с петлей. Валери посмотрела на нее, потом на меня, затем снова на веревку.

– Кирилл, – прошептала она, – что это? Зачем?

– А ты не догадываешься? – с трудом спросил я.

– Но за что?

– За Алексеева, за журналиста, за Рамазанова. И за Бориса.

Она, как во сне, беззвучно пошевелила губами. Ее взгляд не отпускал меня, и мне трудно было вынести его. Я сам не верил в то, что говорил. Все мои убеждения рухнули в одночасье. Волна ужаса хлынула на меня – оттого, что я готовлю казнь безвинному человеку.

Я застонал, схватился руками за лицо и повернулся к окну. Нижний край петли покачивался перед моими глазами. А что, это прекрасный выход.

Валери обняла меня со спины, прижимаясь ко мне всем телом.

– Ну что ты терзаешь себя? – спросила она. – Не мучайся, спрашивай, кричи, бей меня, но не держи в себе боль.

Ты тряпка, Кирилл Андреевич, сказал я себе. Ты способен только ставить перед собой высокие и благородные цели, но достичь их тебе не по силам. Все твои помыслы о справедливости – всего лишь помыслы. Ты не можешь быть ни верным другом, ни хозяином своего слова. О тебя надо вытирать ноги. Тебя надо презирать. Ты достоин только этой петли.

– Зачем ты это сделала? – спросил я.

– Что – это?

– Чем тебе мешал Борис?

Валери рванула меня за плечи, вынуждая повернуться к ней лицом.

– Что случилось, объясни мне?! – крикнула она. – Зачем ты мучаешь и себя, и меня? Я не такой представляла себе нашу встречу, я ждала тебя, я готовилась сказать тебе очень многое, очень важное для нас обоих, я хотела, чтобы ты стал счастливым человеком…

– Ну хорошо, – сказал я. – Этот разговор хоть и неприятен мне, но я попытаюсь объяснить тебе, что случилось… Я шел сюда не для того, чтобы сказать тебе слова любви. Я решился на это минувшей осенью, после того, как не стало Бориса.

– Борис погиб? – Валери опустила глаза. – Как жаль. Это был хороший друг.

– Плохо, Валери, плохо.

– Что плохо?

– Ты плохо сыграла сожаление по поводу его смерти. Неубедительно.

– Я ничего не играла, – ответила она жестко, повернулась и села на кровать так, что скрипнули пружины.

Вот оно, мое спасение, подумал я. Надо вывести ее из себя, разозлить, и тогда она потеряет власть надо мной. Надо припереть ее к стене, чтобы она снова превратилась в опасного хищника, борющегося за свою жизнь, и тогда во мне проснутся инстинкты охотника, и свершить это будет совсем просто. Главное – не останавливаться и не задумываться над тем, что я делаю. Надо видеть цель и двигаться к ней самым коротким путем.

Я подтянул петлю, несколько увеличивая ее диаметр, придвинул под нее стул. Валери следила за мной без страха в глазах, лишь с легким недоумением.