Андрей Дышев - Завещание волка

Доктор, срывая раздражение, выхватил у Рая баночку с витаминами и сунул ее в карман халата.

– Не увлекайся! Иначе твое лицо, как у подростка, покроется прыщами!

– У негров не бывает прыщей, – выразительно сказал Рай, опустив голову так низко, что едва не коснулся своим носом носа доктора.

С улицы донесся многоголосый шум, свист и жидкие аплодисменты. На теннисном корте состязались свободные от дежурства охранники. – Ну? – требовательно произнес Рай. – Я долго буду ждать?

– Августино может прожить еще не один год…

– А ты постарайся, – перебил его Рай, – чтобы он прожил гораздо меньше!

– Он перестал мне доверять и уже отказывается от процедур и таблеток.

– А ты прояви настойчивость! Ты же врач! Ты давал клятву Гиппократа! Ты обязан заботиться о его здоровье!

Ни слова не говоря, доктор встал и, растерянно глядя по сторонам, подошел к шкафу. Открыв дверцу, он минуту стоял в полной неподвижности, словно никак не мог вспомнить, что хотел взять. Потом медленно потянулся к обойме с одноразовыми шприцами.

– Когда? – спросил он, не оборачиваясь.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Рай и вышел из кабинета.

– Я могу вытерпеть все, что угодно, – сказала Юля. – Но только не голод.

Кирилл с любопытством посмотрел на девушку и усмехнулся.

– Я понимаю, – кивнула Юля, – что это ужасно. Девушка не должна говорить об этом молодому человеку. Она должна производить впечатление хрупкого бесплотного существа, которое, как птичка, съедает за день лишь тонкий ломтик ананаса…

– Птички не питаются ананасами, – ответил Кирилл. – В самолете поешь.

– В каком самолете? – не поняла Юля.

Они сидели в зале ожидания, с трудом приходя в себя после головокружительного полета на «Малибу». Пацан, желая окончательно добить пугливых иностранцев, перед заходом на посадку в Сан-Хосе сделал мертвую петлю. Когда самолет выровнялся, Юля кинулась на воздушного хулигана с кулаками. От катастрофы спасало лишь своевременное вмешательство Кирилла.

До приземления грузового самолета из России оставалось двадцать минут. Кирилл не сводил глаз с обшарпанной пластиковой двери, из которой выходили прилетевшие пассажиры.

– В каком самолете я поем? – повторила вопрос Юля.

Кирилл посмотрел на девушку, взял ее ладонь и несильно сжал ее.

– Я решил просветить Линчо, что Вацура – это я. И поеду с ним в сельву вместо того несчастного парня. – Кирилл вынул из кармана бумажник и стал отсчитывать долларовые купюры. – А ты вернешься вместе с ним в Москву. Иначе он тут пропадет… Вот деньги на два билета и карманные расходы.

Юля растерянно смотрела на руку Кирилла, сжимающую доллары. Потом подняла недоуменный взгляд, раскрыла рот, чтобы спросить о чем-то, но, видимо, сама нашла ответ.

– Ну да… – прошептала она. – Конечно…

Кирилл поморщился. Это был верный признак того, что он не до конца понимал поведение своего собеседника.

– Мне кажется, – сказал он, внимательно глядя в глаза Юле, – что у тебя были другие планы?

– Нет, до самолета я все-таки не дотерплю! – твердо сказала Юля, уходя от ответа. – Хоть бы какой-нибудь засохший гамбургер!

Она встала, посмотрела по сторонам и целеустремленно направилась к двери с табличкой «Exit», рядом с которой крутились подозрительные типы в шляпах и пончо.

– Не задерживайся! – крикнул ей вдогон Кирилл и снова перевел взгляд на дверь для прибывших пассажиров.

Юля вышла из здания аэровокзала и с тоской посмотрела вокруг. Улица, ведущая в глубь кварталов, отсюда напоминала свалку коробок и ящиков из-под фруктов. С обеих сторон ее сдавливали серые одноэтажные постройки с провалившимися крышами и густые неряшливые кусты с огромными пыльными листьями. По дну кювета протекал желтый ручей, в котором плескались домашние птицы, грязные дети и маленькие черные свиньи. Обгоняя раздолбанные автомобили, по пыли неслась стая худых рыжих собак.

«Южная Америка – это не только Рио-де-Жанейро», – философски подумала Юля и пошла к чадящему мангалу, прикрытому жестяной треугольной крышей, под которой усатый шашлычник раздувал угли.

Но не успела она сделать и трех шагов, как кто-то крепко схватил ее за руку. Она обернулась и совсем близко увидела лоснящееся черное лицо Мэнгри.

– Не вздумай пикнуть, – вполголоса произнес он, прижимая девушку к себе, словно любимую жену.

Юля почувствовала, как ей в живот ткнулось острое лезвие ножа.