Дмитрий Грунюшкин - Капкан для крысы

Нет, не мое это. Меня от них тошнит. И дома тоскливо. Друзей нет. Новых заводить, так девять шансов из десяти, что для них вся моя прелесть в моем кошельке. Из крутых приятелей тоже не наберешь, снобы одни, или зацикленные на бабках.

С девчонками тоже тоска одна. Нормальные девушки в моем лесу не водятся, а где есть простые и умные – там я не хожу. Приведешь домой очередной спермосборник, ночью на такси посадишь, а утром не можешь вспомнить, как ее звали, и как она выглядела. Через пару дней запросто можешь с ней по новой познакомиться.

Холодно у меня как-то. Негде погреться, расслабиться. Поговорить по-человечески не с кем. Вот у тебя мне подозрительно хорошо, уютно.

Я в прошлый раз потому и сбежал так неожиданно, что мне слишком хорошо стало. Побоялся прикипеть, а то, не дай Бог, еще и влюбиться. Что мне тогда делать?

Игорек прервал свой почти шекспировский монолог и поднял взгляд на Анечку. Она сидела напротив, подперев подбородок кулачком, и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Да, Игорек, ты – это что-то, – задумчиво сказала она, нарушив молчание. – Я никогда не думала, что ты… что ты такой!

– Это плохо?

– Наоборот. Но это так неожиданно! Я даже не знаю, что делать. Но я тебя так понимаю! Мы с тобой родственные души. Ты такой хороший, оказывается.

– Не перехвали, а то застесняюсь.

– Нет, правда!

– Может нам вместе жить надо, а?

Анечка усмехнулась недоверчиво и, поднявшись с места, спросила:

– Ты виски пьешь?

– Вообще-то я за рулем, – с сомнением сказал Игорек. – До утра, надеюсь, выветрится?

Он испытующе посмотрел хозяйке в глаза. В ее взгляде мелькнул лукавый огонек, она помедлила немного и, мягко улыбнувшись, согласилась:

– Выветрится.

– Тогда «Джонни Уокера», если есть.

Анечка подошла к бару, а Игорек встал и направился к двери в ванную:

– Я умоюсь, если ты не возражаешь. Весь день в машине, пропылился.

Хозяйка не возражала.

В ванной Игорек пустил воду и посмотрелся в зеркало. Нет, он, явно, работает не по призванию. Ему нужно было идти в артисты. Развести Лешу – это можно было посчитать случайностью, вызванной экстремальностью ситуации. Но сейчас на это не сошлешься. Ему нужно было остаться с Анечкой, и он это сделал, причем, не напрягая ее. Все было сделано экспромтом, словно он всю жизнь этим занимался. Он так вошел в роль, что на самом деле начал ей жить, и ему трудно было признаться, что это игра. Ему сейчас и вправду нравилась Анечка, он хотел ее, и жалел.

Но нельзя было роли позволить взять верх. «Я здесь только для того, чтобы исполнить задуманное. Никаких сантиментов!» Он бросил в лицо несколько пригоршней воды, вытерся полотенцем и вернулся в комнату.

Анечка встала ему на встречу и протянула бокал с виски. Игорек отпил глоток, поставил бокал на столик. Девушка стояла очень близко, он ощутил ее аромат, возбуждающий желание. Он скользнул взглядом по ее тонкой стройной фигуре, задержавшись на груди, которую полупрозрачная ткань халатика не скрывала, а, скорее, подчеркивала. Высокая, хорошо развитая грудь, покачивающаяся при каждом движении, на ее хрупком теле с узкой спиной и плоским животом без малейшего признака жирка, выглядела необычно и чрезвычайно сексуально.

Она перехватила его взгляд, но не смутилась, ощутив лишь приятное волнение. Зная свои сильные стороны, она и не сомневалась в подобной реакции, наоборот, было бы странно, если бы мужчина не потерял голову от ее женских чар. Анечка расправила плечи так, что разошедшийся запах халатика еще больше открыл ее прелести, и глубоко, до легкой дрожи, вздохнув, позвала:

– Ну, что же ты? Иди ко мне…

Гость не очень уверенно шагнул и одной рукой обнял ее за талию. Сквозь тонкий шелк она почувствовала на своей горячей от желания коже его холодные пальцы и, вздрогнув от неожиданности, едва не охнула, но сдержалась и чуть слышно застонала. Она прижалась к его груди и, обхватив за шею, впилась страстным поцелуем в его губы. Одновременно, сжав его колено между своих бедер, она принялась тереться лоном о его ногу, издавая нечленораздельное то ли рычание, то ли урчание.

Игорек, слегка ошарашенный в первое мгновение от такого напора эмоций, полностью отдался страсти и впился пальцами в ее спину. Анечка вскрикнула, оторвавшись от его губ, но в следующее мгновение хрипло рассмеялась:

– Да, черт возьми! Да! Делай так! Делай, что хочешь!

Вне себя от возбуждения, Игорек оттолкнул ее и рванул за отвороты халата, грубо обнажая запретное до сих пор тело. Следующим движением он сорвал с нее микроскопические черные трусики, схватил за остатки одежды и снова притянул к себе. Нагнувшись, он покрыл поцелуями ее грудь, зарываясь в нее лицом, не удержался, и укусил за торчащий столбиком сосок.