Дмитрий Грунюшкин - Капкан для крысы

– Вот этот.

– Я знала, что вы придете, рано или поздно, – глухо сказала Анечка, когда Дейл уселся на пассажирское сиденье ее красной БМВушки. —Только не думала, что это случится так быстро.

Когда она в восемь утра выезжала со своего двора, дорогу ей преградила видавшая виды «восьмерка» белого цвета с черными передними крыльями. Это была «конспиративная» машина Чипа, которую он доверил своему другу. Из «восьмерки» выбрался Дейл, спокойной походкой подошел к машине Анечки и невозмутимо уселся в нее, выжидающе глядя на хозяйку.

– И откуда такая уверенность, мадам?

– Интуиция, – жестко улыбнулась Анечка. – Только не нужно этого скабрезного тона. Противно.

– Противно? – удивился Дейл.

– Да, противно. Я и сама себе противна, моюсь целыми днями, и, все равно, чувствую себя, как шлюха после тяжелой трудовой ночи.

– А что так?

– Сам знаешь. Иначе не пришел бы. И не рви ты мне душу! Спрашивай, что тебе нужно, и уходи к черту. Пожалуйста!

– Хорошее сочетание – иди к черту, пожалуйста. А с чего ты взяла, что я спрашивать пришел?

– Ну, тогда стреляй скорее.

– Ох, Аня, Аня! – сокрушенно вздохнул Дейл. —Что-то у нас с тобой разговор не клеится. Давай я, все-таки, лучше спрошу чего-нибудь.

– Давай, – безразличным тоном согласилась девушка.

– Например, давала ли ты кокаин Игорьку?

– Давала, – коротко ответила Анечка.

– Зачем?

– Вам уже, наверняка, доложили, что я с ним согрешила. Вот и заправлялись мы с ним в постели порошочком, чтоб стоял крепче и не кончал дольше. Устраивает ответ?

– Не совсем. Ты его ему насовсем отдала?

– Нет, он его в унитаз спустил. Я и Сидору это сказала.

– Чтобы Игорек, бабки, да в унитаз?! Не поверю ни за что!

– Я теперь и сама сомневаюсь, – призналась Анечка. —Я тогда, что называется, подсела. Он меня успел сдернуть, поил коньяком, чтобы ломать не начало. Он и сказал, что спустил кокс в унитаз. А может и себе забрал. Я теперь уже и не знаю.

– Так вот о чем Сидор говорил! – подумал вслух Дейл.

– Что?

– А? Нет, ничего. Старею, сам с собой говорить начинаю. Наверное, на пенсию пора.

– Знаешь, не подумай, что это месть брошенной потаскушки, но, по-моему, Игорек большая сволочь…

– Вот удивила!

– Он использует всех, как презервативы. Трахнул, получил удовольствие, и выбросил. Я ведь всерьез о нем подумывала. Дура! Дура!

В голосе девушки послышались надрывные нотки. Дейл посмотрел на нее и увидел, что она кусает губы и вот-вот расплачется.

– Только не реви! – Дейл терпеть не мог женских слез. – Я сейчас уйду. А ты уж в гордом одиночестве посиди и поразмышляй, зачем ты поменяла старого льва на молодого шакала. Я уверен, что Игорек в тысячу раз хуже, чем ты думаешь…

– Он убил Сидора? – перебила Анечка.

Дейл не нашелся, что ответить.

– Ладно, не говори. Я и так все понимаю. И я в этом тоже виновата. Я могла это понять, но не захотела. Честное слово, если бы ты меня застрелил, мне было бы легче. Мне ведь теперь жить с этим.

– Не так уж ты и виновата, – вздохнул Дейл.

– Может, и не так уж. Но виновата. И теперь это мое.

– Хорошая у тебя машина, – сменил тему Дейл. – Откуда?

– От Петра.

– Просто так, или за что-то?

– За завещание.

– За завещание? – не понял Дейл.

– Да, – Анечка в двух словах обрисовала ему суть происшедшего. – Понимаешь, я до последнего верила ему. Даже когда узнала, что Сидор умер, все равно верила. А когда он позвонил и заявил, что сдает меня милиции, я была уверена, что это правда. Он так это говорил! И когда я уже ехала к ним в офис, я поняла, что все, что у нас было, это просто его игра. Комбинация. Он хороший актер. И ему нельзя верить никогда. Мы все для него презервативы.

– Да уж, артист! – Дейл едва сдержался, чтобы не засмеяться. История с завещанием его просто поразила, так гениально все было сделано. – Ладно, Ань, живи, как можешь. Похороны сегодня в два.

– Я не приду, – прошептала девушка. —Я не смогу. Мне нельзя там быть. Я грязная.

Дейл остановился, уже открыв дверь, и тихо ответил, не глядя на Анечку:

– Ты должна прийти. Сидору это нужно. Кто-то проходит очищение смертью, кто-то – болью, кто-то – кровью. А тебе придется пройти очищение горем и слезами, очищение покаянием. Если он тебя простит, ты сама это поймешь. Почувствуешь. И тогда сможешь жить. Приходи.

Дейл ушел к своей машине тяжелой походкой, сгорбившись. А Анечка уткнулась лбом в руль и заплакала. Заплакала горько, беззвучно, только дрожащие губы шептали: