Евгений Сухов - Бубновый туз

Развернув листок, он увидел свое изображение. «Объявлен в розыск». «Ах вот оно что! — листок бумаги заставил его взглянуть на многие вещи по-другому. — Выходит, что она знала все с самого начала!»

Кирьян выглянул из прихожей — Мария лежала все в той же позе.

Кирьян оделся, подошел к ней, кинул на кровать листок.

— Что это? — беспечно спросила женщина.

— А ты взгляни.

Развернув листок, Мария помрачнела:

— Я так понимаю… наши отношения закончились?

— Ты давно это знала?

— Ты забыл принести мне сигарету, — холодно напомнила Мария.

Кирьян бросил сигареты и спички на постель.

— Понятно, теперь я для тебя всего лишь одна из тех марух с Хитровки. С хорошими манерами покончено.

— Перестань говорить ерунду! Ты давно об этом знала?! Когда мне ждать чекистов, через пять минут, а может быть, через час? Ты решила в последний раз получить удовольствие и отправить меня на Лубянку?! Отвечай!

Кирьян сгорал от гнева. Ему хотелось подойти к Марии, надавать ей оплеух, но что-то мешало, возможно, ее холодный тон. Такое впечатление, что она с холопом разговаривает. Швырнуть бы ее с кровати на пол, но рука не поднималась.

Кирьян стиснул зубы. Именно сейчас он осознал пропасть, разделявшую их. Кто она? Госпожа. Аристократка, чьи предки пороли на конюшне его прадедов. Возможно, даже сейчас она смотрит на него всего-навсего как на продукт потребления — сделал свое дело, да и отвали в сторонку.

Не стесняясь своей наготы, Мария поднялась, и Кирьян невольно задержал взгляд на ее бедрах. Около пупка небольшая темная родинка, он касался ее губами, помнил запах кожи…

— Ты так ничего и не понял! — Мария надела платье. — Что-то курить расхотелось. Да, я знала, кто ты, с самого начала. Но видишь, это никак не отразилось на наших отношениях.

— Почему?

— Потому что это едва ли не единственное место, где ты мог бы чувствовать себя в безопасности. Тебя устраивает такой ответ?

— А может, это какая-нибудь хитроумная чекистская операция?

— Не болтай ерунды!

— А не по твоей ли тогда милости почти всех моих корешей к стенке поставили?!

— Я к этому не имею никакого отношения. Послушай, — Мария прижалась к Кирьяну, — тебя арестуют, если не сегодня, так завтра. Давай уедем с тобой. Я сумею вывезти тебя из Москвы, никто даже не узнает. У меня есть родственники за границей, переберемся к ним.

— Послушай, — помедлил у двери Кирьян. — Я этого никогда не говорил. Ты великолепна в постели! Не забудь закрыть за мной дверь, а то, знаешь ли, время-то неспокойное, изнасилуют!

Громко хлопнув за собой дверью, Кирьян вышел. На душе скребли кошки. А все-таки она была хороша, и за этой дверью он провел немало приятных минут.

Подняв воротник, он направился вдоль улицы. Что она говорила по поводу облав? Не проживу и недели? Посмотрим!

Кирьяну в который раз захотелось испытать судьбу. Это все равно, что десять раз кряду подбрасывать монетку и ждать, что выпадет «решка». Такого просто не бывает. Но черт, сидевший на левом плече, подначивал его и в который раз вводил в искушение.

Так где его сейчас ожидают? На Большой Ордынке? Это же совсем рядом.

«А, была не была!» — махнул Кирьян рукой и уверенно зашагал к Ордынке.

Малину здесь держала перезрелая маман, в прошлом бывшая проститутка. В комнатах всегда находилось с пяток девочек на выбор, а если у кого-то появлялся кураж, то за хорошую монету можно было уговорить на удовольствие и мамку. Тело ее, конечно, пообмякло, но уж больно искусна!

На первый взгляд район выглядел пустынным. Только в какую-то подворотню тенями проскочило два человека. Но чем ближе Кирьян подходил к Ордынке, тем беспокойнее становилось на его душе. Фартовый понимал природу своей тревоги, она появлялась всякий раз, как только ему начинала грозить какая-то опасность.

Шаги его теперь были не столь уверенными, как всего лишь несколько минут назад, чувства обострились, и он словно каким-то внутренним зрением увидел, где и сколько человек поджидают его.

Стараясь держаться в тени, Кирьян скользнул в переулок. У стены на фоне светлого фасада он различил темные силуэты.

Сомневаться не приходится — чекисты пришли по его душу. Вот он, момент истины, есть возможность испытать судьбу.

Шагнув вперед, Кирьян вышел на свет. Фигуры, перемещавшиеся во дворе, вдруг застыли. Это оцепенение продолжалось всего лишь какую-то секунду, а затем откуда-то сбоку ринулись две тени, пытаясь отрезать ему путь к отступлению. Не вынимая рук из карманов, он дважды выстрелил и тотчас потерял к ним интерес. Знал, что попал. Не важно куда, во всяком случае, они выключены из боя и более не опасны.