Евгений Сухов - Город в кулаке

А теперь только эти трое. Друзья ли они ему? Нестор очень в этом сомневался. Все трое примкнули к его группировке значительно позже. Шумский их и не знал толком. Только клички…

— Я знаю, как можно подобраться к Левинсону, Нес, — молвил наконец тот парень, что ближе всех располагался к выходу из кафе. Его кличка была Сальный. — Он сейчас постоянно ныряет к одной профуре. А я знаю его родного брата. Он мне и дал маячок. Ему самому не по приколу, что сестренка ложится под такого отморозка, как Лева Левинсон. Я могу взять ликвидацию на себя. Ну, вдвоем с корешем с этим. Больше никто и не нужен. Левинсон всегда приезжает один… Что скажешь, Нес? Добро?

— Нет, — Шумский покачал головой.

Его мысли продолжали хаотично сменять одна другую. Причем каждая последующая была абсурднее предыдущей. Нестор и сам это осознавал. В какой-то момент ему даже пришло в голову пойти к Кулагину и согласиться на объединение с ним. Но Шумский тут же отмел подобную идею, мгновенно проникшись презрением к самому себе. Такое в принципе было уже невозможно. Все зашло слишком далеко. И прогнуться сейчас под Кулагина означало окончательное фиаско. Значит, он сдался. Значит, отступился от своих принципов. Значит, Кулагин добился-таки своего. Запугал… Нет! Исключено!

— Почему нет, Нестор? — подал голос другой браток, известный Шумскому под погонялом Бастард.

Заметив, что его товарищ в нерешительности замолчал, Бастард смело решил взять функции переговоров с лидером на себя. Но реакция Нестора удивила и одновременно испугала паренька.

Неожиданно для самого себя Шумский взорвался, как триста тонн тротила.

— Почему «нет»?! Взгляните на себя, придурки! На себя и на меня тоже! — Его крик привлек внимание к их компании со стороны других посетителей кафе. Но Шумскому уже было на все наплевать. — Мы похожи на крыс, которые еще, правда, не бегут с тонущего корабля без оглядки, но уже забились по углам и таращат оттуда глаза. Мы вздрагиваем при каждом шорохе, постоянно оглядываемся на дверь этого сраного кафе… Мы боимся собственных теней! Да и само кафе!.. Вы посмотрите вокруг. Что это за рыгаловка? Я и названия-то ее не знаю, а находится она на самой окраине города. И вы отлично знаете, почему мы здесь! Потому что в центре города все кафе и рестораны уже под Кулагиным и его братвой. И стоит нам переступить порог такого заведения, как нам тут же вмажут пулю в лобешник!.. Вам-то уж точно. А вы сидите, кретины, и планируете, как замочить Леву Левинсона. Вы хоть представляете, что с вами со всеми будет, если даже один-единственный волос упадет с головы такого человека, как Левинсон? Вас порежут на мелкие кусочки! Ясно?!

Выдав всю эту эмоциональную тираду, Шумский достал из кармана куртки носовой платок и громко высморкался. Затем поднял руку, привлекая внимание официантки. Девушка тут же подбежала к их столику.

— Принесите водки! — потребовал Шумский.

— Какой желаете?

— Любой. Принесите любой водки! Все равно какой. Главное, побыстрее.

— И четыре рюмки? — осведомилась официантка.

— К черту рюмки! Дайте нам стаканы. Обычные граненые стаканы. У вас есть стаканы?

— Да, конечно.

Официантка испарилась так же быстро, как и появилась. Нестор наконец вставил в рот сигарету и закурил. Несколько раз глубоко и энергично затянувшись, он выпустил дым в потолок. Щеки у него пылали от пережитого нервного возбуждения.

— Я что-то неясно изложил? — спросил он, чувствуя, что даже молчание этой троицы его здорово раздражает.

— Да нет, все ясно, Нес, — промямлил Бастард. — Просто… Что же теперь? Мы отступаем?

Некоторое время Шумский молчал, перекатывая сигарету из одного уголка рта в другой.

— Мы не отступаем, — сказал он. — Мы ложимся на дно. Возможно, временно. Но в любом случае этой войне конец. Пока конец, а там… Там посмотрим. Я должен подумать…

— Но это все равно означает, что мы проиграли, — не очень уверенно произнес Сальный.

— Смотря что ты называешь проигрышем, — не согласился с ним Шумский. — Мы имеем то, что имеем. То есть остаемся при своих. Если не вставать Кулагину и его людям поперек горла, он не станет нас теснить. — Нестор и сам верил в то, что говорил. — А там, как я уже сказал, посмотрим. Может, карта и ляжет иначе.

Официантка вернулась с подносом, на котором стояли бутылка водки и четыре граненых стакана. Девушка поставила все это на столик. Шумский с хрустом свинтил пробку с бутылки.