Евгений Сухов - Город в кулаке

— Разыгрывать? — повторила Лиза.

Она не могла поверить в то, что происходит. Каждую фразу Леонида она ощущала физически, как будто он избивал ее словами.

— Свидание окончено, — лениво бросил сержант.

Ему явно нравилось, как ведет себя Кулагин. Он принадлежал к той породе мужчин, которые унижение женщины считают не просто правильным, но и обязательным.

— Я же люблю тебя! — в отчаянии, понимая, что Кулагина сейчас уведут, прокричала Лиза, и слезы хлынули-таки у нее из глаз.

— «Люблю», — Кулагин усмехнулся.

Первый раз в жизни он был сам себе противен, но он должен был довести этот разговор до конца. Леонид медленно поднялся со стула и с равнодушным видом произнес:

— Это не любовь. Не дала бы мне, дала бы другому.

— Людочка, деточка, иди сюда, — Началов обхватил девушку за талию и привлек ее к себе.

На улице было уже темно.

— Да подожди ты! Что ты, как школьник, хватаешься за меня? Пригласил бы, что ли, куда. Посидели бы… А то что? Ты думаешь, форму нацепил, и все можно, что ли?

— А что, по-твоему, я не могу девушку обнять? Я тут не намерен с тобой цацкаться. Я вон вчера троих убийц посадил.

Началов со своей спутницей прошли мимо троллейбусной остановки. Под козырьком стояли двое. Парень беззастенчиво лапал девушку, а та не только не сопротивлялась, но, напротив, поощряла своего кавалера довольными стонами. Люда бросила на парочку мимолетный взгляд и безразлично отвернулась. Выражение ее лица при этом нисколько не изменилось.

— Задолбал ты уже своими уголовниками. Угостил бы шампанским там…

Она приостановилась, наклонилась вниз и расправила сборившие на коленках ярко-бирюзовые лосины. Футболка, подхваченная на талии тоненьким пояском, приподнялась, обнажая стройные бедра. Началов похотливо следил за ее движениями.

— Ладно, пошли, — согласился он.

Молодые люди повернули за угол и спустились по узкой улочке вниз к скверу.

— Здесь есть кафе.

Началов вновь положил руку на талию Людмилы, но уже более настойчиво.

— Это что, та рюмочная за углом и есть твое кафе? «Посошок», что ли? — девушка презрительно скривилась.

— Ну, не хочешь, как хочешь. А я тебя хотел вином угостить. — Андрей немного отстранился, но руку с талии не убрал. — Ты знаешь что, Люда! Я ведь честным трудом зарабатываю. Где я тебя по ресторанам водить буду?

— Хорошо, хорошо. Что ты завелся-то? Я же не говорю, чтобы ты меня «Советским» шампанским угощал.

Они приблизились к рюмочной. Началов пихнул дверь. Стальная пружина, удерживающая дверь в закрытом состоянии, была довольно тугая, и створка едва не ударила его по лбу. Андрей ловко увернулся.

— Вот черт! — выругался он и вошел в помещение.

Девушка последовала за ним. В кафетерии вовсю работали вентиляторы, гоняя из угла в угол прокуренный и пропитанный алкогольными испарениями воздух.

— Занимай любой столик.

Люда прошла к одной из круглых стоек на высокой ноге в центре помещения. В зале, помимо нее и Началова, было пять-шесть посетителей. Преимущественно завсегдатаи закусочной. Мужики откровенно косились в ее сторону, но Люда не обращала на них никакого внимания. Через две минуты к ней вернулся Началов с двумя бокалами вина и блюдцем с дольками мелко нарезанного яблока.

— Это что, «Анапа»? — спросила девушка.

— Вино это. Хорошее. Пей, не рассуждай.

— А у тебя денег вообще, что ли, нет?

Началов раздраженно стукнул по столику кулаком:

— Знаешь что?! Ты… Тебе известно, что проституция у нас запрещена законом?

— Ты что, Андрей, ты за кого меня принимаешь?

— За кого, за кого! Как ведешь себя, за ту и принимаю. Ты пить будешь?

— Ну, ладно, — Люда взяла бокал.

Началов поманил ее жестом:

— Встань ближе.

Она подчинилась.

— Только пей все сразу, — произнес он и тут же предложил тост: — За удачное задержание шайки!

— Дурачок, — парировала Людмила.

Андрей дождался, когда она выпьет вино, и осушил до дна свой бокал.

— Людочка, поехали ко мне?

— А деньги у тебя есть?

Началов замахнулся и с оттяжкой ударил девушку по лицу раскрытой ладонью. Она вскрикнула.

— Еще раз про деньги спросишь… Дешевка!

— И это женский день! Нет, нормально, а? У меня уже яйца пухнут без бабы. Слышь, Леня?

Кулагин даже не повернул головы в сторону Шумского. Лениво потягивая замусоленный окурок беломора, он не отрывал взгляда от сторожевой вышки. В том, как вертухай монотонно расхаживал из одной стороны в другую, Леонид находил что-то завораживающее. И наконец, определил для себя, что именно. Прозрение пришло неожиданно, но определение, сформулированное самим Кулагиным, было абсолютно точным. Порядок! Организованность! Вот что было главным. Вертухай двигался взад-вперед не хаотично, как ему вздумается, а четко соблюдая полученные инструкции. Даже в такой, казалось бы, мелочи. Жизнь по заведенному уставу. Вот чего не хватало там, на воле… Вот чего в свое время не хватило для того, чтобы убийцы его родителей предстали перед лицом закона… Кулагин встряхнул головой и уже не в первый раз за свою жизнь попытался воссоздать в памяти образ отца и матери. Но из этого ничего не вышло.