Евгений Сухов - Город в кулаке

— Посвети, — просил он.

Мазитов щелкнул зажигалкой. Копнин всмотрелся в изображение, затем поднял глаза и еще раз оценил пожилого мужчину в сером пальто, садящегося за руль белой «Волги».

— Точно он. Стопудово!

— Тогда погнали.

Михаил Игнатьевич Тарасов, вот уже на протяжении нескольких лет бессменно руководивший новоречинским подшипниковым заводом, скрылся в салоне автомобиля, а буквально через минуту его «Волга» плавно тронулась с места. Мазитов направил «шестерку» следом. Обе машины покатили по Верхнему друг за другом. На пятом по счету перекрестке Тарасов свернул влево. Мазитов повторил его маневр. Копнин бросил беглый взгляд в боковое зеркало. Улица была пустынной и слабо освещенной.

— Давай.

Мазитов резко ударил по газам. «Шестерка» настигла впереди идущую «Волгу» за считаные секунды и врезалась передним бампером ей в зад. Скрежет металла разрушил вечернюю тишину безлюдной улочки. Обе машины остановились.

— Молоток, — похвалил напарника Копнин и, распахнув пассажирскую дверцу, вышел из салона.

Мазитов неторопливо последовал за ним, по-медвежьи переваливаясь с ноги на ногу. Тарасов выскочил из своей «Волги» как черт из табакерки. Из разбитого носа тянулась тоненькая струйка крови, глаза горели безудержным безумием.

— Вы что ж, скоты, делаете? — голос директора завода дребезжал, словно треснувшая металлическая рама. — Совсем, что ли, совесть потеряли? Или шары залили и не видите ни черта? Вы угробить меня вообще могли, придурки!

— Здорово, дядя, — легким движением руки Копнин поправил на шее белоснежный шарф и остановился напротив Тарасова, глядя на своего визави с игривым прищуром. — Ты чего так распылился? Тачку жалко?

Что-то в его голосе заставило Тарасова осечься, и уже готовая сорваться с его уст следующая оскорбительная фраза так и осталась невысказанной. В маленьких бесцветных глазках мелькнул испуг. Он машинально отступил на шаг назад. Копнин широко улыбнулся.

— Не жалей, дядя, — все так же развязно и игриво продолжил он. — Не стоит того твоя колымага. А вот себя самого пожалеть стоит. Ты же вроде еще не старый, а жизнь свою прожил зазря. Оглянись!

Тарасов оглянулся. Копнин и Мазитов дружно рассмеялись.

— Кретин, — вынес свою оценку Илья. — Это образное выражение. Типа оглянись на прожитые годы. У тебя совсем чердак не работает, что ли?

— Что вам от меня надо?

Глазки Тарасова беспокойно забегали по сторонам. Он лихорадочно искал какой-нибудь поддержки, но взяться ей было неоткуда. Улица по-прежнему оставалась пустой и безлюдной. Единственное спасение было в немедленном бегстве. Михаил Игнатьевич уже прикидывал, куда бы ему сподручнее было рвануть, но Мазитов легко прочел ход его мыслей. В руке у Ильи появился пистолет с черным вороненым дулом. Смертоносный зрачок уставился Тарасову прямо в грудь.

— Встань на колени, урод! — последовало грубое предложение.

Если бы освещение на улице было не таким тусклым, штатные киллеры Кулагина смогли бы заметить, как лицо Тарасова залилось мертвенной бледностью. Страх в глазах не просто имел место, он в них буквально плескался.

— Да вы чего, ребята? — пролепетал Михаил Игнатьевич. — Я же это… Не всерьез. Да черт с ней, с машиной…

— На колени! — повторил Мазитов.

Тарасов понял, что пистолет может выстрелить в любой момент. Решимости у человека, в чьей руке он находился, было хоть отбавляй. Мужчина покорно опустился на колени, но при этом предпринял новую попытку достучаться до здравого смысла своих собеседников:

— Это же вы виноваты, а не я… Но, если что, я готов заплатить. Деньги у меня есть. Не здесь, правда… Дома. Но есть. Я дам столько, что вам на две такие машины хватит… Только не убивайте!

— Обосрались нам твои машины, — Мазитов поморщился. — Мы тут совсем по другому поводу.

— По какому?

Копнин уже обогнул стоящую на коленях жертву и зашел ему за спину. Тарасов не мог видеть, как в руках Виктора появилась стальная леска. Копнин неторопливо намотал ее на кулаки и кивком подал знак подельнику.

— Урок мы хотим тебе преподать, — не опуская пистолета, Илья шагнул вперед. — К сожалению, последний в этой жизни.

— Я не…

Договорить Тарасов не успел. Копнин набросил ему леску на шею, и Михаил Игнатьевич почувствовал, как у него резко перехватило дыхание. Горло сковало приступом боли. Он вскинул вверх обе руки и попытался вцепиться в леску пальцами. Но Копнин знал, что делает. Упершись коленом Тарасову в спину, он развел кулаки в разные стороны. Глаза директора подшипникового завода полезли из орбит. Мазитов склонился к нему.