Евгений Сухов - Последний в черном списке

В районе четырех часов дня Валентина Михайловна возвращалась домой и ставила машину в гараж. На это время, по-видимому, у Бобровых планировался традиционный обед, так как ровно в четыре пятнадцать на сорок минут домой заезжал и Иван Евгеньевич.

И только расписание одного из членов семьи не поддавалось никакой регламентации. Самого Павла. В первый день он вышел из дома в районе одиннадцати утра, а вернулся около половины пятого вечера. Двадцать минут пробыл дома, а затем снова сел за руль своей перламутровой «БМВ» седьмой серии и быстро скрылся. Елизаров так и не дождался, когда молодой человек вернется домой.

В двадцать ноль-ноль Елизаров покинул свой наблюдательный пункт до утра следующего дня.

На следующий день Владислав приехал в сквер немного позже запланированного времени. В восемь тридцать утра отец с сыном вместе вышли из дома. Иван Евгеньевич что-то гневно настоятельно втолковывал сыну, периодически взмахивая рукой с вытянутым вверх указательным пальцем.

— Сукин сын!.. — доносились до Елизарова обрывки слов полковника. — Достал своими… Прикрывать тебя… Дел по горло… Взял бы на себя… Бампер заменишь… Кретин…

Владислав не мог слышать подробно разговора Боброва-старшего с сыном из-за сильного ветра. Отец открыл на ходу «дипломат», достал оттуда, как показалось Елизарову, внушительную пачку денег, обернутых в бумагу, и швырнул сверток Павлу, который шел впереди. Тот на лету принял пачку, ускорил шаг и, не прощаясь с родителем, отворил дверцу машины, которую, к слову сказать, всегда оставлял прямо перед входом. Тяжело рухнул на водительское сиденье. «БМВ» резко, со свистом сорвалась с места. Отец, садясь в служебное авто, проводил сына гневным взглядом.

На этот раз Елизаров организовал наблюдательный пункт прямо во дворе дома. Выйдя из сквера, он присел на лавочку на детской площадке прямо напротив подъезда Павла, здесь уже стали появляться молодые мамы с колясками, а чуть позже бабушки и дедушки с детишками постарше. Елизаров купил газету в ларьке около сквера, уселся на одну из лавочек около песочницы и уткнулся в свежую прессу…

Павел в тот день домой так и не вернулся. По крайней мере, Елизаров опять не дождался его. Он просидел в сквере до девяти часов вечера. Все было так же, как и вчера. Уехала и приехала мать. Вслед за ней на сорок минут дома появился отец. Вернулся полковник, как и накануне, в восемь вечера. И только Павла до сих пор не было дома. Елизарову пришлось покинуть свое место под каштаном около детской песочницы в начале седьмого вечера, поскольку родители стали собирать своих детишек домой. Находиться во дворе было небезопасно. Можно было попасть в поле зрения охраны. Так что он часа полтора наблюдал за подъездом издали.

Ждать дольше не имело смысла. Надо было начинать действовать. Владислав решил, что на следующий день должна состояться его встреча с Павлом. Он подумал, что лучшее место для этого — подъезд дома. Елизаров опять тщательно поработал со своей внешностью. В туалетной комнате одного из многолюдных магазинов города наклеил усы и бородку, поменял ботинки, надев свои старенькие потрепанные кроссовки, намотал на шею длинный шарф, который купил там же, в магазине. На Ямской он сел в такси и поехал по направлению к дому Павла.

Теперь главной его задачей было проникнуть в подъезд. Владислав дождался, когда к подъезду подойдет один из жильцов дома. Молодой парень, по-видимому, недавний выпускник школы. Елизаров заметил его еще два дня назад, когда провел свой первый день наблюдений за домом на лавке в сквере. Высокий, чуть сутулый, в очках, с плоским аккуратным портфельчиком. Он всегда входил в дом в одно и то же время. Теперь Елизаров сидел на лавке перед домом и дожидался этого молодого человека.

Как он и предполагал, парень появился в то же время, что и в предыдущие два дня.

Елизаров поспешно встал и направился за ним. Как только под электронным ключом зазвучало характерное пиликанье и дверь отворилась, Елизаров ускорил шаг. Владислав подставил ногу под закрывающуюся дверь и, когда молодой человека скрылся за одной из стенок подъезда, шагнул внутрь. Здесь его ждала неприятная неожиданность. На первом этаже дома, направо от входной двери, в подъезде была устроена комната консьержа. Комната была погружена в полумрак, а подъезд, напротив, ярко освещался лампами дневного света.

— Привет, Максим! — крикнул консьерж вслед молодому человеку.

Из-за поворота послышалось ответное приветствие.