Виктор Федотов - Пропавшие без вести

— А Быков прав: за такое дело к стенке… Завалил все… А вы несли меня, не бросили. За что? Я ведь…

— Перестань, — присел рядом Быков. — На исповеди, что ли. А ты что, бросил бы?

— Не знаю… — Шкипер покачал головой.

— Сашка! — вне себя воскликнула Маша. — С ума сошел!

— Сейчас нет, а прежде… Бросьте меня, не могу.

— Не морочь голову, — рассердился Быков. — Поешь лучше.

— Этот немец, сука… Топор где? Рядом положи.

— Здесь топор, здесь, — успокоил Ратников.

— А вы, как святые… на себе волокли. Да если бы теперь…

«Значит, точно он хотел меня кокнуть в шлюпке, — подумал Ратников. — Вот стерва рыжая, темная душонка». Но, как ни странно, сейчас вместо озлобления он вдруг почувствовал, как отлегло у него от сердца после этих слов шкипера. Словно тот стал наконец таким, каким Ратникову хотелось видеть и знать его прежде, и он подумал еще, что и Быкову, и особенно Маше тоже должно стать теперь легче и свободнее. Только слишком поздно такое приходит.

Шкипер совсем пришел в себя. Мокрое тряпье на нем парило под солнечным теплом. Маша разбросала его, развесила на кустах. Напоила шкипера, и он даже немного поел, молча, осмысленно наблюдая, как Ратников и Быков собираются в дорогу, проверяют автоматы.

— Дожидайтесь нас здесь, — сказал Ратников Маше. — Что бы ни случилось, мы придем за вами. Мы вернемся. Ты поняла, Маша? — Последнее он сказал скорее для успокоения, потому что и так было ясно: куда же она денется с умирающим шкипером? Но его тревожило другое: немцы обязательно начнут облаву, может, уже и начали, могут наткнуться на Машу и шкипера — тогда конец. Сами они с Быковым кое-чего еще стоят, просто так не дадутся, а вот ребятам деться некуда. Оставалось надеяться на счастливую случайность: может, все-таки не найдут? Но тут уж, Ратников знал, себя хочется обмануть, а это никуда не годится. Правда, была и еще одна надежда: на хуторе они устроят шумиху — немцы туда кинутся. Тогда надо уходить к селу, дать там короткий бой и быстро уйти. Что будет дальше, он и сам пока не представлял. Только сказал не очень уверенно: — Если, случаем, наши из леса подойдут на шумок, уходите с ними. Мы догоним…

— А есть такие? — безнадежно спросил шкипер.

— Должны быть. Услышат бой, вылезут из своих берлог.

— Поработали вы вчера с Быковым, вижу, — сказал шкипер. — Оставь автомат. Вам и трех хватит.

— Лежи спокойно, — нагнулся Ратников, видя, как тот пытается приподнять голову.

— На всякий случай оставь, старшой. Прислони спиной к сосне, лежать не могу.

Его осторожно подтащили к дереву, устроили поудобнее, полулежа, подложив под голову и спину набитый свежей, пахучей травой мешок. Ратников положил рядом, под руку ему, автомат и ободряюще кивнул:

— Порядок, все будет как надо.

— За корешков своих погибших расплачиваешься? — спросил шкипер, нащупав автомат.

— Пришла пора, Сашка.

— А я вот… все, кранты.

— Вытянешь, держись.

Почему-то Ратников вдруг почувствовал неладное, тревогой обдало сердце, щемящая тоска подкатила под самое горло, но он все же сумел улыбнуться Маше, и она ответила ему тоже улыбкой. Легонько, ласково тронул ее на прощание за плечо.

— Ну, мы пошли. — Кивнул шкиперу: — Сашка, береги ее, слышишь?

Тот согласно прикрыл глаза: слышу.

Отыскать хутор оказалось не просто. Ратников и Быков долго плутали по лесу, останавливались, прислушивались, пытались уловить запахи жилья. Даже выходили к побережью, значительно западнее прежней своей стоянки. Но все точно вымерло в округе. И только уже за полдень набрели на большое картофельное поле, которое распахнулось перед ними, когда вышли на опушку леса. С самого края картофель был подкопан, валялась вырванная ботва, мелкие клубни.

Солнце опять пекло по-летнему, даже не верилось, что ночью прошел холодный ливень и пришлось так дрожать под навесом. На дальней стороне поле сразу примыкало к лесу, вроде обрывалось — похоже, отсекалось оврагом или неказистой лесной речушкой. И в самом деле, когда Ратников и Быков обогнули поле лесной обочиной, перед ними открылся длинный глухой овраг, заросший непролазным кустарником и крапивой. Там, на дальнем конце его, в широком раскрыве, они и увидели хутор — десятка полтора дворов, стоявших без всякого порядка, вразброс. Какие-то люди — отсюда и не разглядеть — сновали возле домов, перебегали, сбивались кучками, и в этом торопливом, беспорядочном движении угадывалась какая-то встревоженность.

— Что-то там происходит, — сказал Ратников. — Давай оврагом.