Валерий Рощин - Подвиг разведчика

— Ну, с наступающим вас, коллеги, — негромко поздравил подчиненных командир и проглотил свою порцию алкоголя.

Чиркейнов с осторожностью протянул руку и с благоговением погладил чехол с музыкальным инструментом…

— Костя-майор, — нерешительно прошептал он, — тут кто?.. Не дечиг ли, случайно?

— Дечиг.

— Ты долго несешь его, — задумчиво проговорил Ризван Халифович, — и относишься, как я заметил, очень бережно, точно к ребенку. Верно, любишь инструмент, и пользоваться умеешь, а?

— Музыкальные инструменты действительно люблю, — улыбнулся Яровой и не преминул воспользоваться выражением деда: — А на дечиг-пондаре играю самый мал-чуток.

Бесцветные глазки табарасана радостно вспыхнули.

— Сыграй, Костя-майор! Нас ведь здесь — в низине среди гор, никто не услышит.

Через минуту инструмент был расчехлен; офицер ласково провел ладонью по грифу и заиграл…

Сначала он исполнил кавказскую народную мелодию. На струны простенького инструмента та легла отменно — верно и создавалась под что-то похожее. Затем попробовал воспроизвести нечто другое — танго, на первый взгляд, казалось бы, совершенно к дечигу не подходящее. Однако и оно вышло завораживающе, пленяя слух хорошим ритмом и прекрасными созвучиями.

Улем с инженером, затаив дыхание, внимали мастерской игре, и даже Павел на какой-то миг забылся, отвлекся от сторожевых обязанностей, прислушиваясь к негромкой, льющейся снизу мелодии. А Константин, мутно взирая на пляшущие языки пламени, перебирал струны, и вспоминал… Вспоминал, как еще недавно в один из вечеров они сидели с Эвелиной в его служебной квартирке, и он впервые исполнил это произведение, написанное и посвященное ей. С замирающим от волнения сердцем вспоминал и первую с ней близость, произошедшую в ту же ночь…

Когда утих последний аккорд, все четверо долго сидели неподвижно, и каждый думал о чем-то своем…

Ранним утром первого января офицер встал со свернутого спального мешка, сидя на котором обозревал округу в качестве дозорного и направился будить Павла. Часа в три ночи, когда Ниязов ушел отдыхать, он разглядывал склон противоположной возвышенности в окуляр ночного прицела и вроде бы узрел малоприметное движение. Вначале майор хотел вернуть снайпера, да сходить туда — проведать обстановку, но повторное изучение склона с помощью оптики успокоило, навеяв мысль об ошибке.

И все ж утром какое-то смутное подозрение заставило действовать…

Старшина поднялся до «наблюдательного пункта», зачерпнул рукой горсть снега и растер ее по своему лицу.

— Все, Евгеньевич, я в полной форме — готов к труду и обороне, — кивнул он командиру, принимая обязанности дозорного.

Прихрамывая, тот медленно прошелся по дну овражка и стал постепенно забирать в гору, держа наготове бесшумный автомат. Вот кривая граница редколесья, шедшего узкой полосой поперек склона, осталась позади. Снег среди частокола кедровых стволов стал глубже, темнее — цвет его из ярко белого превратился в сизо-голубой. Вот и кустарник, за которым мелькали причудливые ночные тени. Яровой обогнул пучки торчащих из сугроба ветвей и вдруг замер… Снег за кустом был основательно вытоптан; множество следов оставили посреди ровной нетронутой глади несколько пар человеческих ног.

Внезапно Косте почудилось, будто в этот миг за фигурой его, одиноко стоявшей посреди кедрача, кто-то пристально наблюдает. И не просто наблюдает, а скользит по телу прорезью прицела, тщательно подбирая место, куда следует всадить пулю. Палец же стрелка неотвратимо давит на спусковой крючок…

Не меняя позы, сотрудник «Шторма» осторожно поднял взгляд и еще раз тщательно осмотрел пологий откос.

Вокруг не было ни души.

Чуткий слух также не улавливал ни единого звука в потрясающей тишине, окутавшей и гору, и ее подножие. Тогда спецназовец опустился на здоровое колено, изучив утрамбованный участок, обнаружил несколько окурков, а потом двинулся в том направлении, куда посреди ночи ушли неизвестные люди.

Прилично пропетляв между деревьев по глубоким сугробам, он утвердился во мнении: неизвестных гостей было минимум шестеро, и, по крайней мере, некоторые из них несли с собой оружие — отпечатки стоп частенько чередовались с овальными следами от ружейных прикладов. Но самое досадное открытие Константин сделал позже, когда обернулся к низине и припомнил, каким путем добиралась сюда его группа. Оказалось, что незнакомцы двигались чуть выше и параллельно. И вполне возможно — в то же самое время…