Владимир Колычев - Судья и палач

— Прошу, — вальяжным движением руки он показал ему на самое ближнее кресло.

— Спасибо, — сухо поблагодарил полковник.

— Я вас слушаю…

— Полковник Старов, управление по борьбе с организованной преступностью…

— Надеюсь, я ничем перед вами не провинился…

— Мы разыскиваем особо опасного преступника. Высококлассный киллер. На его совести десятки убитых. И два милиционера…

— А я здесь при чем?

— Валерий Борисович, есть основания предполагать, что разыскиваемый преступник получил на вас заказ…

— То есть он охотится на меня? — быстро среагировал Филиппов.

Ему стало немного не по себе. Одно дело знать, что у тебя много недругов, которые будут рады поприсутствовать на твоих похоронах. И другое, когда знаешь, что эти недруги уже открыли на тебя сезон охоты.

— Совершенно верно…

— И вы пришли, чтобы сообщить мне об этом.

— Да…

— А может, вы скажете, кто меня заказал?

— К сожалению, мы этого не знаем. Но можем выйти на заказчика через киллера…

— Стало быть, киллера нужно взять живым…

— Это наша цель.

— Но я пострадать не должен.

— Разумеется… С вашего позволения, мы проведем определенную работу, чтобы оградить вас от опасности и взять киллера…

— У меня своя служба безопасности. Очень эффективная… Но я приму вашу помощь…

Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти… в гробу.

— Какие силы задействованы против меня? Я так понимаю, что киллер не один, у него есть группа поддержки, группа прикрытия…

Филиппов был неплохо осведомлен о стратегии и тактике типичных киллеров.

— Киллер работает на пару со своей помощницей. Его помощница тоже достаточно опытный киллер…

В груди у Филиппова что-то екнуло.

— А у вас есть ее фотография?

— Да, вот, пожалуйста…

Полковник вынул из кармана и положил ему на стол снимок роскошной женщины. В ней Филиппов узнал вчерашнюю Марину.

— Не может быть, — хватаясь за сердце, прошептал он.

— Что такое? — всполошился руоповец. — Она уже была у вас?

— Да… — выдавил из себя Филиппов. Лоб его покрылся испариной.

— Когда и как это произошло?

— Вчера вечером. Я возвращался с работы домой. А тут она. Под колеса моей машины чуть не попала… Теперь я понял, это была инсценировка…

Сердце бешено колотилось в груди.

— Как долго вы общались с ней?

— Весь вечер и всю ночь…

— То есть вы спали с ней?

— Увы…

И тут он вспомнил, как рьяно обхаживали Мариночку сотрудники его службы безопасности.

— Мои люди держали ее под постоянным наблюдением. Сначала ее обыскали, потом проверили сумочку…

— И ничего? — нахмурил брови полковник.

— Ничего…

— Перстни, кулоны, браслеты на ней были?..

— Да, были…

— Их проверяли?

— А как же… Все проверяли. Мои ребята из службы безопасности мух не ловят…

— Да, перстни, кулоны — это классические тайнички для яда… Хотя не все можно проверить…

— Естественно, эта возможность не исключалась. Мало того что Марину обыскали с ног до головы, она была взята под постоянное наблюдение. Даже в душе, когда она была там одна, за ней следила скрытая видеокамера…

— И в спальне тоже?

— Хотите верьте, хотите нет, но мои люди не спускали с нее глаз даже тогда, когда мы занимались с ней любовью. Ну, вы меня поняли?

— Вы пили с ней, ели?

— Да, конечно, был накрыт стол…

— Значит, не исключено, что она собиралась подсыпать вам яд в еду или напитки…

— Но этого не произошло. Иначе бы мне немедленно дали бы знать…

Филиппов воспрял духом.

— А вы целовались с ней? — спросил вдруг руоповец.

— Ну да, я ведь принимал ее за порядочную женщину, не за шлюху какую-то, которая у всех и по-всякому… Ну, вы меня понимаете…

— Если бы она попробовала сунуть вам изо рта в рот какой-нибудь инородный предмет, вы бы, наверное, это заметили…

— Я вас не совсем понял…

— Видите ли, в мировой практике известны случаи, когда убийца держал яд в крошечной ампуле из определенного материала. Ампула хранилась у преступника во рту и при поцелуе передавалась жертве. Оболочка ампулы не разрушается слюной, но рассасывается в желудке…

— Значит, эту ампулу я должен был проглотить?

— Да, конечно…

Филиппов облегченно перевел дух.

— Я бы это почувствовал… Я ведь, знаете, был не совсем пьян. И голову не терял. Все ощущения были при мне…

Полковник задумался.

— А она не лезла целоваться к вам, когда вы ели, например, яблоко?

— Я ел апельсин, — вспомнил Филиппов. — А она, совсем уже пьяная, полезла ко мне. И впилась в губы, и язык очень глубоко засунула… Неужели вы думаете?.