Владимир Колычев - Силовой вариант

— Сколько? — пьяно замотал он головой. — Два часа?..

Он думал, прошло минут десять. А оказывается, два часа уже за столом. Здрасьте, блин, нажрался…

Это ж надо, два пузыря выдул. Хорошо, соображает еще что-то.

Из глубин его мрачной души поднималась жгучая волна ненависти.

— Где эта гадина?

— Кто?

— Мариша.

— Я ж говорю, задницу греет…

— Удавлю суку!

Он ненавидел Сафрона. Но за него ответ будет держать Мариша. Тварь! Мразь!

И за себя ответит. Коза злогребучая!!! Мариша плескалась в бассейне с теплой водой.

— Падаль!!! — взревел Клод и прыгнул на нее.

До самого дна с ней дотянул.

Мариша вырвалась, всплыла. А Клод почему-то остался на дне.

Только ему не было страшно. Напротив, его обуяла пьяная радость. Это дерьмо всякое всплывает. А он тонет. Значит, он не дерьмо…

Хорошо, не открыл рот и не засмеялся до того, как пацаны вытащили его из воды.

— Братан, ну ты набрался! — протянул Слон. — Может, давай покемарь…

— Да пошли все! — Клод поднялся на ноги, покачнулся.

Увидел Маришу. Она стояла в нескольких шагах от него. Сжалась, поникла, в глазах страх.

— Чо, сука! Нагреблась! — заорал Клод и двинулся на нее.

Она попыталась увернуться от него. Но он, хоть и пьяный, достал ее ногой, в живот врезал. Та слетела с копыт, растянулась на полу. Клод набросился на нее, схватил ее за волосы, ударил головой а кафельную твердь. Что-то хрустнуло, хлюпнуло. Он задрал голову Мариши и заглянул в ее глаза. Из ее разбитого носа фонтаном брызгала кровь.

— Тварь! — Он замахнулся и разбил ей в кровь и губы.

— Кулак мой пососи, падла!

Девчонки забились в угол и визжали от страха. Но Клод их не замечал. Мир перед глазами сузился до размеров Мариши.

— На тебе, на!

Он бил ее по лицу раскрытыми ладонями. Он хотел ее убить.

— Не надо! — Она просила пощады. Но ему было жаль только самого себя. Его подставили, его унизили, об него вытерли ноги… Сильные руки оттащили его в сторону, когда Мариша уже не в силах была кричать.

— Клод, ну чо за дела! — увещевал его Чес. — И без того в дерьме по самые уши!

Тут он прав. Но только Клоду наплевать на все.

Он повернулся к нему лицом, ткнул в него пальцем и пьяно рассмеялся.

— Ты чо, поц, ссышь, в натуре?.. Да я всех в рот делал!!!

Никто его не бил. Даже пальцем не тронул. Но что-то черное надвинулось на глаза, голова закружилась, весь мир перевернулся, накрылся белой пеленой.

Клод отрубился и повис на руках у своих дружков.

Жанна не спала. Время позднее, а сна ни в одном глазу. Ее внимание привлек звук работающего двигателя. Она подошла к окну.

В соседский двор въехал джип. Из него вышли братки. Вытянули из машины Клода. Он был никакой. Пьяный в дрезину. Они затащили его в дом. Минут через двадцать появились снова. Без соседа. Четверо вошли, трое вышли. Значит, в доме остался только хозяин.

Клоду снилась Вика. Чес под ней, верхом Чичик. Слон входит в нее спереди. Только слышно не чмоканье, а крик. Ей жутко больно, она воет. Ее стоны режут слух, переворачивают душу. А Слон никак не может заткнуть ей рот…

Он направился к ней, но споткнулся и упал. Упал и проснулся.

А Вика все продолжала выть от боли. Только не громко, звук доносился откуда-то издалека.

Клод медленно повернул голову в сторону двери. И содрогнулся от ужаса. Сердце сдавила ледяная рука.

В дверях стояла Вика. В белой прозрачной накидке, под ней голое тело. Волосы растрепаны, руки выставлены вперед. Взгляд безумный, устремлен в никуда. На руках и ногах обрывки веревок.

Перед тем как утопить, ее связали…

Она утонула, умерла. Но ее душа не находит покоя. Она пришла к нему, к своему убийце. Она ищет отмщения.

Вика не раскрывала рта. Но ее стоны заполняли комнату. И вселяли в душу невероятный ужас.

Ноги налились свинцовой тяжестью, верхнюю часть тела парализовало совсем. Но Клод все же нашел в себе силы встать.

И Вика стала исчезать. Попятилась назад, скрылась за дверью.

На негнущихся ногах Клод последовал за ней.

В холле на втором этаже, куда выходила его комната, Вики не было. Зато на лестнице мелькнула ее белая накидка. Клод собрал в кулак все свои силы и двинулся за ней. Но дальше лестницы он не прошел. Перед глазами заколыхалась сонная пелена. Сознание стремительно наполняла тяжелая дрема…

Елена Николаевна, мама Вики, смотрела на него печальными глазами. А еще Степан видел в них смирение. Похоже, она свыклась с мыслью, что никогда больше не увидит свою дочь.