Владимир Колычев - Удавка для опера

— А это кто такие? — Артем показал на спутников Ромы.

— Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.

— А-а… — Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.

К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.

— Может, вас подвезти? — из приличия спросил Артем.

— Не надо, — покачала головой Вероника. — Нас уже встречают…

И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.

— Вероника, до скорой встречи, — сказал Рома. Но девушка даже не обернулась.

— Симпатичная девчонка, — заметил Артем.

— Красивая…

— Может, и так… Только Лера лучше.

— Кто-кто?

— Дед Пихто, — загадочно улыбнулся Артем. — Лера, невеста моя. Свадьба скоро у нас…

— Скоро — это когда?

— Через три недели… Ты на месяц?

— На месячишко.

— Значит, погуляешь…

— Погуляю… Слушай, а как ты узнал, что я приеду?

Слишком все быстро решилось в отделе. Не успел Рома сообщить родным, что приезжает.

— Так телеграмма пришла. Дата, время, номер поезда, вагон… И подпись — опера. Какая такая опера?..

— Да не опера, а опери. Я же опер. И друзья мои опера… Это они телеграмму отправили.

— Ну да, ты ж мент… Бросал бы ты свое грязное дело, домой бы перебирался. Здесь хоть и не Москва, но капусту рубить можно. Тем более у тебя образование юридическое.

— Не, брат, я мент по жизни. В Москве мент, и здесь ментом буду.

— А у нас в ментовке одни говнюки… Хотя ладно, не в тему разговор… Поедем домой. Мать с отцом заждались.

— Как они там?

— Да все в порядке.

На площадке за вокзалом их ждала белая «Нива». Совсем новая.

— Твоя?

— Моя! — без ложной скромности ответил Артем. — Садись… Э-эх! Прокачу!..

Рома помнил дорогу от вокзала к дому. Ухаб на ухабе! Но сейчас все изменилось — дорога ровная, гладкий асфальт.

— Это наш мэр старается… Выборы на носу, — объяснил Артем.

— А-а, тогда ясно…

— Вообще-то Нырков не только дорогу заасфальтировал. Он много чего другого сделал.

Что сделал для Семиречья его мэр, Рому не волновало. Он ехал и смотрел в окно. Деревья, кустарник, овраги. До городка еще минут двадцать ехать.

Семиречье — городок небольшой. Но чистый, аккуратный. Десятка три пятиэтажных домов, а вокруг частный сектор. Крупный химический завод — на него здесь все замкнуто. При социализме его построили, лет сорок назад. По уму тогда все сделали. За город километров на десять вынесли. Вахтами рабочий люд туда добирался.

И сейчас добираются. Только далеко не все. Завод зачах, заглох, на ладан дышит. Сгубила его рыночная экономика…

В живописном месте расположено Семиречье. На берегу полноводной Камки — местами ширина реки ста метров достигает, и дно глубокое. Только вода всегда жуть какая холодная. Даже в разгар лета. Леса красивые, дремучие, воздух просто прелесть. Природа замечательная… Но… Но у города нет будущего…

Может быть, именно поэтому семь лет назад Рома уехал в Москву. Поступил в юридический институт, закончил его с отличием. Но домой возвращаться не хотелось. Привык к Москве — тут уж ничего не поделаешь. Родной столица стала.

Он мог бы работать в прокуратуре, в адвокатуре или устроиться юристом в какую-нибудь фирму. Но Рома выбрал милицию. Рядовым оперуполномоченным уголовного розыска устроился, на голый оклад плюс скромные премиальные. Впрочем, деньги его не волновали. Ему нравилось гоняться за преступниками, ловить их, давить. Как истинный мент, он получал от этого удовольствие.

А он зарекомендовал себя не просто ментом, а ментом крутым. С первого года службы под лейтенантскими погонами заставил себя уважать. Светлая голова, железная логика, цепкая хватка, мастер спорта по самбо и пулевой стрельбе. Матерые бандиты обращались к нему не иначе как на «вы» и по имени-отчеству. Не зря на втором году службы его заметил и переманил к себе знаменитый майор Круча. С тех пор они в одной команде. И не важно, что Рома до сих пор всего лишь оперуполномоченный «земляной» уголовки. Главное, он с блеском справляется со своими обязанностями. Степан Степаныч им доволен.

Служба с Кручей не мед. Тут ведь все не на одном служебном долге основывается. Степан Степаныч не позволяет своим операм жить в бедности. Поэтому иногда приходится идти вразрез с законом. Может быть, не очень это хорошо. Но плохо от их деяний только битовским бандюкам. И никто, не скажет, что команда майора Кручи зависит от них, кормится с их рук. Нет, они сами обеспечивают себя. Отсюда и полная независимость.