Владимир Колычев - Жесткий ответ

— Ну и что?

— А то, что мужик с ума сошел. Напрочь свихнулся — это уже точно установлено. До психушки дело дошло. В смирительной рубахе его туда повезли…

— И долго он там будет?

— Не знаем… Воланд всех из столицы вывел. Некому больше обстановку отслеживать. Но есть мнение, что Рысьева признают недееспособным. А это значит…

Денис нарочно взял паузу.

— Что это значит?

— Алена, ну ты же у нас голова. Неужели не догадываешься?

— Ну, Рысьев не сможет управлять делами фирмы. Жена ими займется…

— Или Артем.

— Артем?! Да кто ж его к делам-то подпустит?

— Ты.

— Я?!

— Ты возьмешь над ним шефство. В самом полном объеме. Человека из него сделаешь. Чтобы он к мамочке своей на белом коне подъехал. Мол, хочу продолжать отцовское дело. И так он это должен сделать, чтобы мать ему не отказала…

— А если откажет?

— Если откажет, можно и ей оформить инвалидность.

Шла по улице, и сосулька с крыши сорвалась…

— Как она может идти по улице, если у нее машина?

— Ну, у машины тормоза могут отказать…

— А если она не калекой, а трупом станет?

— Ну и что?

— Зачем нам это?

— А чего нам терять? Четырех братков битовских сделали. Теперь нас вся Москва ищет. И менты, и бандиты…

— Тем более нельзя нам пока в Москве появляться.

— — А кто говорит, что нам нужно появляться там сейчас?..

Артема мы отпустим. Будешь обрабатывать его по телефону.

Сказками о любви кормить, уму-разуму учить…

— Нет, пожалуй, нельзя его отпускать. Менты в него живо вцепятся. Про базу нашу узнают.

— Узнают, — не стал спорить Денис. — Потому что не устоит твой сморчок перед ними. При всей любви к тебе…

В Битово менты крутые. Не хотелось бы с ними связываться…

— И ты хочешь Артема в этот аквариум с пираньями выпустить?

— А что тут такого? Мы сами по себе. Он сам по себе. Даже после встречи с ментами он будет продолжать сохнуть по тебе. Или нет?

— Будет. Это наверняка. Он с потрохами мой.

— Вот видишь. Будешь управлять им на расстоянии.

— А база?

— Что база? Тускло здесь. Я бы лично с удовольствием поменял ее на те же Сочи. У нас там свой человек есть… В общем, базу эту оставим.

— В нее же деньги вложены.

— На правах аренды. Мы потеряем копейки… Короче, Воланд двинул мысль, чтобы ты вплотную занялась нашим чахликом. Будешь заниматься…

— Буду, — кивнула Алена.

На уста просилась предательская улыбка. Но она сдержала ее. Денис не должен догадываться, какой план созрел в ее голове.

Воланд уже за границей. И неизвестно, вернется ли он, чтобы заняться старым ремеслом. Скорее всего, нет. Этот гениальный аферист заработал миллионы. Какой смысл ему возвращаться в Россию, если он может тратить их за границей и жить в полное свое удовольствие. На тех же Сейшелах.

Подберет себе чудный островок и будет как сыр в масле кататься на пару со своей гадюкой Виточкой.

А ведь на ее месте могла оказаться Алена. Уж она-то во сто крат краше Витки. Сам Воланд это признавал. Не так давно у них был роман. Воланд был без ума от нее. Но долго с ней жить не смог. Алена ему изменила — ну не может она без веселья. А он узнал и порвал с ней. У самого рыло по самые уши в пуху, а все порядочного из себя строит. Аж противно. С Виткой роман закрутил. Она хоть и не супер, но передок у нее не бесится, на мужиков ее не кидает. Ущербная, короче. Но Воланду она подошла.

Воланд на Сейшельских островах жировать должен. Аленка бабки ему будет зарабатывать, а он Витке на них подарки покупать будет?

Все эти годы Алена трудилась на Воланда не бескорыстно. Кое-что сумела отложить на черный день. Есть на что жить за границей. И она, пожалуй, сделает ноги из России.

Но сначала раскрутит Артема. Да, она сделает это. Почему бы нет? Только Воланду и всем остальным фигу с вазелином в задний проход! Она будет работать на себя. В конце концов, она имеет на это право.

Алена пришла поздно. Артем уже спал — она разбудила его. Даже в темноте ее глаза блестели, и улыбка светилась.

Нос щекотал легкий запах перегара.

— Ты пила? — спросил он.

— Шампанское. Чуть-чуть. А что?

— Ничего…

— Вот именно, что ничего… Все, Денис спит. Пушкой не поднимешь.

— Ты помирилась с ним?

— Только для виду.

— А еще что с ним для виду делала?

Он знал, что она занималась с ним сексом. Знал ее порочную натуру.

— Больше ничего.

Это была сладкая ложь, которую он охотно принимал.

— Я, конечно, должна была принести себя в жертву. Но у меня ничего не получилось. Вернее, у него…