Владимир Колычев - Жесткий ответ

— Вы думаете, это их рук дело? — спросил Вячеслав Борисович. И сам же себе ответил:

— А ведь возможно…

Злоумышленники спровоцировали пожар на заправке.

И как итог, на него навалились с проверками всевозможные комиссии. Выход из положения он нашел. И ведь это его заслуга. А фирма «Воланд» здесь ни при чем. Кроме худа, она ничего ему не сделала…

— Вот видите, вы сами понимаете, как ловко вас взяли в оборот мошенники…

— Да, да, это мошенники, — закивал Вячеслав Борисович.

Проблемы с бизнесом. Болезнь сына… А измена жены?

Вдруг и это результат деятельности фирмы?

Жена изменила ему. С кем?.. Не был ли Денис сотрудником этой фирмы?..

Вячеславу Борисовичу стало жарко… Если так, то получается, и Алена тоже участница чудовищного розыгрыша.

Она живет с ним не по любви, а по долгу службы. Но почему же она до сих пор с ним?.. Нет, нет, Денис и Алена здесь ни причем….

И до него вдруг дошло. Фотоснимки на столе Геннадьева.

На них запечатлены все «воландовцы». На них нет ни Алены, ни Дениса. На всякий случай он еще раз просмотрел их. Нет, никого из них среди мошенников нет…

— Вы чем-то обеспокоены? — заметил Геннадьев.

— Да нет, все в порядке, — облегченно вздохнул Вячеслав.

Ему вовсе не хотелось, чтобы Алена была замешана в этой афере. Ему вовсе не хотелось ее терять.

— Значит, заявление писать будем.

— Заявление?.. А-а, заявление… Можно и написать…

— Вот, пожалуйста, ручка вам, лист бумаги… Подробно опишите, как все было. Изложите все ваши претензии к фирме «Воланд». Потребуйте возврата ваших денег.

— Да, да, спасибо…

Вячеслав Борисович пододвинул к себе лист бумаги. Достал из барсетки собственную ручку — «Паркер» с золотым пером. Только написать ничего не смог. В мозгах образовался какой-то каламбур. Мысли разбегались в разные стороны. Он пытался ухватиться за хвост хотя бы одной из них.

Но тщетно. Так и не смог он родить ни единой строки.

— У вас какие-то затруднения? — спросил Геннадьев.

— Да что-то сосредоточиться не могу, — признался Вячеслав. — Может, обстановка не та… Можно, я дома напишу? А завтра принесу.

— Можно, — согласился сыщик. — Напишите дома, завтра принесете…

Он вопросительно посмотрел на своего битовского коллегу. Тот кивнул.

— Принесете заявление и передадите его лично в руки майору Комову.

— Хорошо, обязательно так сделаю… Я могу идти?

— Да, конечно. Но учтите, завтра явка строго обязательна.

— Я понимаю, — с сознанием гражданского долга кивнул Вячеслав Борисович.

Но не только гражданский долг двигал им. Он был вовсе не прочь получить обратно все свои деньги.

— Ты хочешь сказать, что это не фирма, а шарашкина контора?

Алена была взволнована и смущена. Будто это она была виновата в том, что Вячеслав связался с «Воландом» Но он-то хорошо знает, что она здесь ни при чем.

— Да, да, именно шарашкина контора, — кивнул он. — Под вывеской этой фирмы действуют типичные аферисты… Или даже нет, это натуральные бандиты. А как я их могу называть после того, как они сожгли мне заправку?

После встречи с сыщиками он прямым ходом отправился к ней. По пути отмел все подозрения по поводу того, что она могла быть причастна к деятельности фирмы. И сейчас не сомневался в ней. Она была потрясена открывшейся правдой.

— А твой сын? Неужели его заразили СПИДом?

— Почему заразили? Он и не болел им. Просто его заставили поверить в это. И его и нас…

— Негодяи. Какие негодяи! — голос ее дрожал от возмущения.

— Меня облапошили. Облапошили как последнего придурка! — сокрушался Вячеслав. — Сын вылечился, хотя никогда не болел. Дела наладились. Потому что никто не мешал…

— Значит, нечистая сила здесь ни при чем, — сделала она вывод.

И улыбнулась с какой-то непонятной радостью. Из груди вырвался вздох облегчения.

— Ты не дьяволу сдавал душу в аренду, а мошенникам.

Значит, перед богом ты чист. Значит, тебе не грозят муки ада…

Вячеслав был растроган. Не о потерянных деньгах переживает Алена. Куда больше ее волнует он сам, его душа. Она заботится о добром, вечном, а грязь настоящего не для нее…

А он? Как он мог подумать, что она заодно с мошенниками?

Как он мог? Вячеславу стало стыдно. Он почувствовал, как запылали его щеки. И Алена это заметила. Но поняла по-своему.

— Ты волнуешься? Ты боишься? — забеспокоилась она. — Неужели ты думаешь, что этот Геннадьев может тебе что-то сделать?

— А что он мне может сделать? — не без удивления спросил он. — Перед законом я чист.