Алан Алтьери - Человек со стороны

Каларно сжал пистолет обеими руками и открыл огонь, расстреляв всю обойму: четырнадцать патронов.

Три, семь, двенадцать дырок появились в стеклах окна комнаты Д-411. Стекла с шумом осыпались. Казалось, случайный порыв ветра привел в действие противотанковую мину.

Слоэн в последнюю секунду перед тем, как стеклянные осколки засыпали его дождем, успел прикрыл лицо рукой, свободной от винтовки.

Пули продолжили свой путь, вспарывая папки на стеллажах, словно лемех плуга пересохшую землю. Обрывки бумаг летали в воздухе комнаты, как снежные хлопья. Слоэн прислонился спиной к стеллажу. Ветер донес до него крики и беспорядочный шум из зала на третьем этаже. Каландро. Андреа Каларно. Качественные яйца между ног у этого полицейского. Ведь он понимал, что в любое мгновение могут последовать еще десять выстрелов, готовых разнести десять голов, включая его собственную. И он, тем не менее, плевал на это.

Движение на самой периферии поля зрения. Из горы папок показались руки. Придурок с фотоаппаратом, придурок, оказавшийся в ненужном месте в ненужный момент, приходил в себя.

Винтовка выбросила вторую гильзу. Третий патрон вошел в ствол

— Перекрыть все, что выше первого этажа! — Каларно поменял обойму. — Блокировать все выходы!

Он еще стоял на судейском столе, с пистолетом в опущенной руке. Толпа черных мундиров смотрела на него, как на пришельца.

Взгляд Каларно остановился на крови, продолжавшей стекать на пол по надписи ВСЕ РАВНЫ ПЕРЕД ЗАКОНОМ. Кровь «катанского зверя», которого уже не было в живых. Пристрелен, словно бешенная собака.

Казалось, Каларно должен был возненавидеть эту тень со снайперской винтовкой. Он должен был желать увидеть его гниющим в тюремной камере до конца его дней. Или же мертвым. Во всех других случаях так бы оно и было. Но в этом случае, с этим человеком, несомненно, хладнокровным убийцей… Нет, ему не удавалось озлобить себя против человека, уничтожившего Кармине Апра.

— Четвертый этаж! На западе!

Каларно спрыгнул на пол и бросился к двери. Толпа вооруженных людей побежала за ним.

Слоэн вышел из комнаты Д-411 в коридор четвертого этажа, надвинув козырек на глаза.

Сколько? Сколько у него времени, прежде чем Каларно и его люди откроют сезон охоты? Минута? Или меньше?

Слоэн прищурился. Заметил кинокамеру. Он явно попадал в зону ее контроля. Нешер, сволочь, даже не предупредил его о круглосуточной системе визуального контроля внутри здания. Забыл? Или не посчитал нужным сказать? Почему?

Слоэн направился к лифтам. Не спеша. Ровным шагом, контролируя себя. Десять шагов от комнаты Д-411, двадцать. Остановился перед лифтами, смешавшись с несколькими людьми, ожидающими их прибытия. Слева от лифтов располагалась лестничная площадка. Беспорядочный шум, топот большого числа ног, бегущих по ступенькам, поднимался снизу. Некоторые из ожидавших лифта повернулись к лестнице, пытаясь понять, что происходит.

Дверь лифта открылась. Два типа в черных мантиях и злыми лицами, вышли из лифта. Слоэн уступил дорогу пожилому, затем вошел в лифт вместе с еще тремя мужчинами и нажал кнопку первого этажа.

— Полиция! — Каларно ворвался в коридор четвертого этажа во главе стаи мастиффов, преследующих матерого волка. — Никому не двигаться!

Все, кто находился в коридоре, замерли на месте. Двое в мантиях продолжали идти, даже не обернувшись.

— Комната в центре коридора! — приказал Каларно. — Мне он нужен живым! Живым!

Его взгляд наткнулся на телекамеру.

— Скьяра! Быстро на пульт наблюдения службы безопасности! Может, он у них на мониторе!

Толпа карабинеров в форме и в штатском заполнила коридор, словно приливная волна. Никто, даже Каларно, не обратил внимания на лифт.

Автоматические двери лифта закрылись.

Черный ветер продолжал завывать. Жаркий и яростный, он сорвал с головы офицера карабинеров фуражку, покатившуюся по ступенькам гигантской лестницы Дворца Правосудия.

Слоэн не обернулся, не попытался догнать ее. Спустился по лестнице и ступил на тротуар. Спокойно вошел в поток автомобилей, которые медленно, бампер к бамперу, двигались по проспекту Порто Витториа. Оба «бмв» ждали перед маленькой церковью на противоположной стороне улицы.

Ренато Агусто и Норман Н’Гума стояли у букинистического лотка с разложенными на нем и вертикальном стенде старыми книгами и журналами. Арии Нешер ждал, опершись на крышу одной из черных машин. Галина сидела за рулем другой.