Кирилл Казанцев - Ставок больше нет

Но только вот выводы пока делать рано... Василий общался в этой фирме только с одним человеком. И то, что он ему не понравился, еще не значит, что этот человек – последний подлец. Стало быть, необходимо работать по фирме, выявляя близкие связи и доверенных людей директора и владельца.

Надо будет потом как-нибудь осторожно подтолкнуть к этому Михайлова. Можно бы было, конечно, сказать и этому Гнедкову. Он ведь тоже вроде как включен в группу. Но вот тут личные антипатии Василия брали верх над разумом – он был ему несимпатичен. Значит, он ничего не должен знать. Точка.

И еще один вывод сделал Скопцов. Но только он не собирался об этом говорить даже Михайлову. По крайней мере, пока. Дело в том, что похитители не были чеченцами. Возможно, выходцами из других кавказских республик или стран, но только не чеченцами!

Строя свои версии, милиция исходила из того, что все поголовно чеченцы – бандиты и террористы, которые устраивают взрывы и похищают людей с целью получения выкупа. Но, выстраивая версии, менты не учли одного. Того, что называется "менталитетом". Чеченцы при свойственных им дерзости и презрению к опасности не ограничились бы несчастными ста тысячами! Они бы потребовали все! Все полностью!.. И добивались бы своего более нагло и нахраписто!

– Мы приехали! – Водитель выжидающе смотрел на Скопцова в зеркало заднего вида. – Это ведь здесь?

– Ну да! – опомнился Василий. Машина стояла возле его дома. – Я сейчас, быстренько!

– Я с тобой! – подхватилась и Аня, не выпуская папку из рук.

– Может, и мне с вами подняться? – как бы невзначай поинтересовался Гнедков.

– Владимир Николаевич, а как же деньги?! – Аня сделала большие глаза. – Я ведь их с собой не беру – оставляю в машине, под вашей охраной!

– Ну хорошо... – вроде бы нехотя согласился Гнедков. Но пакет с деньгами взял крепко и нежно, как родной. Василию это тоже не понравилось. Хотя чего можно ожидать от нищего мента, ничего в этой жизни не видевшего, кроме мизерной зарплаты и редких "подарков" от "благодарного народа"?.. Ему такие деньги за всю свою жизнь не заработать.

– Слушай, я бы и сам мог, – уже на лестнице сказал Скопцов, обращаясь к Ане.

– Папка, – сдавленным шепотом произнесла она, при этом оглядываясь по сторонам.

– Что – "папка"? – не понял Василий.

– Спрячь ее, пожалуйста, у себя.

– Почему?!

– Неужели ты не понимаешь?! – удивилась Аня. – Это же тюрьма! И деньги конфискуют!

– Но ты-то здесь при чем?! – Василий все еще отказывался понять. – Это же бабки Мацкевича! И проделки его!

– Вася... – Аня схватила его за руку. – Эти счета – номерные!

– То есть?

– Деньги может снять любой, кто знает номер! Понимаешь?! Любой! Я, ты и даже этот мент! Любой, у кого в руках окажется эта папка!

Уже вставляя ключ в замочную скважину, Скопцов поинтересовался:

– А ты не думаешь о том, что я могу эту папочку притырить? И денежки твоего супруга присвоить?

– Ты? – Аня оценивающе смерила его взглядом. – Нет, ты на такое не способен. Для тебя слишком большое значение имеют разного рода условности.

– Ну спасибо. – Василий распахнул дверь своей квартиры. Первое, что он увидел, были написанные на большом настенном зеркале в прихожей чем-то кроваво-красным буквы, складывающиеся в слово: "Казел!!!" Именно так – через "а" и с тремя восклицательными знаками.

Через секунду, стряхнув с себя оцепенение, Василий сообразил, что это вовсе не кровь, а скорее всего губная помада. Интересно, и чего же еще в его "крепости" успела на прощание наколбасить брошенная им подружка? Пока об этом лучше и не думать.

– Что это? – чуть слышно поинтересовалась из-за его спины Аня, уставившись на зеркало.

– Надпись, – сообщил Василий.

– И для чего?

– Чтобы, причесываясь по утрам, я мог ее видеть и целый день потом не строить в отношении себя иллюзий, – сказал Скопцов первое, что пришло в голову.

– Ну-ну, – с сомнением в голосе пробормотала женщина, при этом с явным недоверием глядя на его короткую, "бандитскую" стрижку.

– Ладно, давай сюда свою папку! – протянул Скопцов руку. Без тени сомнения на лице Аня вложила прохладный пластик в его большую ладонь. – Ты посиди пока на кухне. Чайку попей.

– Хорошо. – Анна двинулась по коридору, с любопытством поглядывая по сторонам – ей было интересно, как же живет сейчас ее старый воздыхатель. А за ее спиной хлопнула входная дверь.

Вернулся Скопцов минут через десять, когда Анна смогла убедиться в том, что сделанный ею в свое время в пользу Мацкевича выбор не был ошибкой.