Кирилл Казанцев - Ставок больше нет

Ахмад и без пистолета сам по себе здоровый. И еще куда-то в секцию ходил, карате занимался...

Объединив джип, пистолет и физическую силу в единое целое, трое юных чеченцев решили вступить в борьбу с криминальной группировкой, контролирующей торговые точки их микрорайона. И были готовы к тому, чтобы в этой борьбе идти до конца. Проще говоря, по трупам.

То, что Скопцов заночевал у Анны, получилось как-то само собой, без его особого на то желания.

Каких-то левых целей Василий не преследовал. Действительно, просто так получилось.

Аня была предельно измотана обрушившимся на нее... Пожалуй, не горем – этим тут и не пахло... Больше в данном случае подойдет определение "несчастье". К тому же переговоры требуют полной мобилизации физических и духовных сил. За каждым сказанным тобой словом скрывается судьба заложника. Не дай бог, скажешь что-то не то! И все, кранты. И эта ответственность – тяжелый, практически неподъемный груз.

Поэтому, как уже говорилось, Анна была измотана до предела духовно и физически. Проплакавшись, она обессиленно упала в кресло и перестала воспринимать происходящее вокруг нее. Смотрела пустыми, сразу ввалившимися глазами куда-то в пространство, на вопросы не отвечала или отвечала невпопад. Обычные последствия перенапряжения.

Василию пришлось взять на себя новую роль. Не привычную ему – героя-любовника, а совершенно незнакомую няньки.

И, в принципе, он с ней справился... Напоил женщину горячим чаем, заставил чуть ли не силой съесть немного печенья. Потом засунул в горячую ванну – очень, кстати, помогает, когда возникает необходимость полностью расслабиться.

За то время, что Аня провела в ванной, Скопцов постелил ей постель. Потом, наплевав на все правила приличий, вытащил расслабленное мокрое женское тело из ванны, завернул в большую махровую простыню, которую отыскал в шкафу, и, укачивая Анну как младенца, немного поносил ее по комнате на руках, после чего уложил в постель.

Сам сидел рядом, гладил когда-то любимую им женщину по спутанным мокрым волосам и тихонько, монотонно бормотал какие-то благоглупости.

И надо отдать должное – он добился своего. Женщина смогла расслабиться и уснуть. Но только перед тем как окончательно смежить веки, она вдруг ухватила своими пальчиками ладонь Василия и прошептала:

– Вася! Ты только не бросай меня! Пожалуйста...

Да... Ответить на такую просьбу отказом было просто невозможно. И Скопцов сказал:

– Не брошу, спи...

Она так и уснула – держа его за руку.

Убедившись, что Аня действительно спит, а не находится в полубредовом промежуточном состоянии между сном и явью, Василий осторожно освободил свою ладонь и отправился "изучать окрестности". Проще говоря, бродить по огромной как дворец квартире.

На кухне Скопцов отыскал банку растворимого, очень даже недурственного кофе и, сделав себе напиток покрепче, обосновался за столом. Ему было о чем подумать.

Ну, во-первых, он пока не мог определиться в своем отношении к Ане. Прошлое – оно и есть прошлое. Да, когда-то он безумно ее любил. И, если уж честно говорить, носимый в сердце образ улыбающейся девушки помог ему выжить и в армии, в ситуациях, где другие, казалось бы, более крепкие, более дерзкие, более подготовленные, просто ломались как спички, и на войне, которую он сумел пройти практически без единой царапины, и потом, уже в мирной, гражданской жизни, когда ему пришлось ломать себя, заставлять учиться самому и помогать другим.

По большому счету, она стала его фетишем, его мечтой, далекой и недосягаемой, как вечная мечта человечества о звездах. И все, что он в этой жизни делал, он делал только ради нее, неосознанно стараясь доказать и ей, и, самое главное, себе самому, что он лучше, достойнее своего соперника.

Хотя, с другой стороны, между ним и Антоном Мацкевичем не было соперничества как такового. Аня сделала свой выбор сама. Причем, как он догадывался тогда и полностью уверился теперь, выбор был сделан между человеком и деньгами.

И сейчас Скопцов пытался найти ответ на давно мучивший его вопрос – можно ли это назвать предательством?.. Если "да", то можно ли это предательство простить?

Он искал ответ и не мог его найти. И от этого становилось только хуже и паскуднее. Там, в соседней комнате, сейчас спала женщина его мечты. А он не знал, как себя с ней вести, о чем говорить. Он вообще не знал, как ему быть.

От тягостных размышлений отвлек телефонный звонок. Звонил сотовый.