Михаил Нестеров - В бою антракта не бывает

Первым делом она подошла к окну, из которого ей хорошо было видно побережье.

Положив постельное белье на тумбочку, она приподняла подушку, несколько раз сжала ее в руках: там ничего не было. Сняла с кровати простыню, скатала на край матрас, приподняла холщовую подкладку, обнажая панцирную сетку. Положила матрас на место, проведя по нему рукой. На секунду задумавшись, открыла тумбочку.

Костя плавал хорошо, выдыхал, как и положено, в воду, а вдыхал коротко, с резким поворотом головы в сторону. Отплыв метров на двадцать, он остановился, поджидая девушку. Перебирая в воде руками, смотрел, как к гостевому дому направляется хозяйка, различил в ее руках белье.

Внезапно он переменил решение и поплыл обратно.

Марина с удивлением проводила его глазами, когда он проплыл мимо нее, обдавая брызгами. Его сильное тело рассекало воду, как торпеда, в несколько взмахов он оказался у мостков. Однако с первого раза взобраться на мостки ему не удалось – скользнула нога по бревну. Девушка расслышала, как он коротко выругался, и повторил попытку, на этот раз сместившись чуть ближе к берегу.

Женя успела обследовать куртку гостя, выложила все из сумки: ничего, нет даже документов. Неужели она ошиблась? Но отсутствие документов говорило – нет. Однако вполне возможно, что они остались у его тетки, а сам он, договорившись с проводником, доехал на поезде до Подольского.

В заднем кармане серых брюк женщина обнаружила бумажник с крупной суммой денег. Она положила бумажник на место, аккуратно расправила брюки.

Где еще искать? Вроде бы негде. Внезапно ее взгляд зацепился за радиолу, накрытую белой кружевной салфеткой. Женщина сняла с приемника салфетку, открыла крышку проигрывателя, под которой одиноко лежала запыленная пластинка.

Приподняв пластинку, она сдула с нее пыль и положила на место. Затем решительно развернула радиолу. Задняя крышка имела множество вентиляционных отверстий, Женя, напряженно всматриваясь, пыталась различить, есть ли что внутри. Придется снять крышку, подумала она.

Причина, по которой Костя оставил Марину и рванул к дому, была, мягко говоря, неубедительной. В отличие от парня девушка не видела, как в гостевой дом вошла ее свояченица, об этом ей сообщил Романов, выбравшись на мостки.

– Куда ты, Костя?

Он махнул рукой, подхватывая брюки и майку.

– Кажется, в моей комнате хотят поменять белье, а я оставил на кровати – прошу прощения – трусы.

В душе девушки шевельнулось неприятное чувство к свояченице, словно та положила глаз на гостя. А может, так оно и есть?

Видя, как Романов торопливо подходит к дому, Марина поплыла к мосткам.

– Черт! – выругалась Женя. Она успела вывернуть два «барашка», которыми крепилась крышка. Ей следовало ввернуть крепления на прежние места, развернуть радиолу, накрыть ее салфеткой и, самое главное, убрать в шкаф сумку, которая осталась посреди комнаты.

Вместо этого Женя сняла последнее крепление с задней крышки.

Все, теперь все четыре «барашка» были зажаты у нее в ладони. Она зацепила за край крышки и аккуратно сняла ее. На миг у нее перехватило дыхание, хотя она довольно четко представляла себе, что собиралась увидеть.

Она смотрела на пистолет, лежащий с самого края, довольно массивный спутниковый телефон, компактную радиостанцию и красные корочки.

И вот только сейчас она посмотрела в окно. Романов был в десяти шагах от дома. Еще несколько секунд, и он застанет ее врасплох.

Колени женщины предательски задрожали, «барашки» выпали из дрогнувших рук и покатились по полу.

Женя кинулась к сумке, хотя понимала, что практически разоблачена: она не успеет положить сумку на место и привести в порядок радиолу.

Ее безнадежный взгляд остановился на приоткрытой двери и проник дальше, в полумрак короткого коридора, который кончался входной дверью.

– Чужой! – тихо, чтобы ее не услышал гость, скомандовала Женя.

Обе собаки мгновенно встали в стойку, загораживая мощными телами проход.

Женщина не видела реакцию собак, но точно знала, что те выполнят любую ее команду.

Она снова метнулась в комнату. Первым делом она осторожно потянула на себя рамы и неслышно опустила шпингалет, потом запахнула занавески на окнах.

– Чужой, чужой, – шептала она.

Джек и Ирбис, казалось, слышали свою хозяйку. Более несдержанный Ирбис сделал шаг навстречу, и Романов отступил. Он обернулся, видя, как на мостки выбралась девушка. Он махнул ей рукой, поторапливая, потом еще раз, уже более нетерпеливо. Марина крикнула: