Михаил Нестеров - В бою антракта не бывает

– ...не имеет никакого отношения ни к секретным, ни к рассекреченным технологиям, – продолжила Ирина. Она внимательно и подробно изучила заготовку, испещренную геометрическими фигурами, и размашистую роспись. Последняя в точности совпадала с росчерком в удостоверении майора в графе «личная подпись».

Не сдержав усмешки, Ирина вынула из кармана и развернула перед изумленным майором продукт его творчества.

– С этим как поступим? Вот с этим листком куда вы доставите нас?

До майора в это утро все доходило с опозданием, и, казалось, все началось с вагона, задержавшегося почти на неделю. Он вспомнил, что же тревожило его во время телефонного звонка начальнику типографии. Вот этот самый лист бумаги с многочисленными степенями защиты, лист, из которого при окончательной резке получалось восемь купюр. Вчера вечером он лежал на столе, наутро его уже не было. А майор уходил из цеха последним.

Материальные ценности стояли сейчас на втором плане, но все же Страхов подумал, что этот листок стоит дорого, очень дорого. Есть смысл поторговаться.

– Надо сказать, вы заинтересовали меня. – Майор позволил себе снова улыбнуться и отпустить шутку: – Озабоченность – не повод для знакомства. Но вы познакомились с моим документом, значит – и со мной, и на вашем месте я не стал бы скрывать озабоченности. Тем более что я знаю и ваш интерес тоже. Я предлагаю вам помощь. Мы все забываем об этом инциденте, и в обмен на эту бумагу я отвезу вас туда, куда вы мне укажете. У вас есть план?

От Страхова не ускользнуло движение головы Николая, адресованное Ирине: парень вопрошал и в то же время соглашался с предложением начальника охраны. И Кисин сделал шаг от двери. Да и выражение на лице девушки переменилось: она колебалась.

Вроде бы все встало на свои места и отчасти высказано: беглецы попали на секретный объект и выбраться без посторонней помощи не смогут.

– Вам нравится быть в бегах? – продолжал давление Страхов. – У вас есть повод к этому?

– Сейчас есть. – Ирина медленно, демонстративно перевела свободную от оружия руку за спину, указала на труп рабочего. Затем сложила лист с многочисленными росчерками Страхова, умудряясь держать майора на мушке, и положила лист свободной рукой в карман джинсов.

Нет, майор еще не пришел в себя, просто ненадолго возвратился в более-менее привычное состояние, забыв про труп Суркова.

– Я же сказал, что предлагаю помощь. Дальше этой двери, – кивнул офицер в сторону Кисина, который подошел еще ближе, – вы не уйдете. Неужели непонятно? В пять часов произойдет смена караула. Начальник караула подойдет взглянуть на мою машину, потом увидит, что двери цеха закрыты изнутри, и на его стук никто не откликается. Мне продолжить?

«Чего она тянет?» – недоумевал Кисин. Еще ночью говорила что-то об обстоятельствах. А обстоятельства сложились таким образом, что за воротами сейчас стоит легковая машина майора.

Теперь на Ирину были устремлены взоры пятерых человек, включая технолога, силившегося понять, что, в конце концов, тут происходит.

Майор воспользовался временным замешательством бандитов, ему стало проще действовать еще и потому, что статус заложников с большим опозданием, но все же поменялся на полярное положение.

Алексей убрал руки со стены вагона, но держал их вместе, сцепив пальцы. В ушах все еще стояли звуки выстрелов, а девушка по-прежнему продолжала держать его на прицеле.

– Хотите убивать – убивайте. Но вас живыми брать не будут. А если возьмут, то только за убийство вам дадут пожизненное.

Ирина сделала шаг влево и коснулась рукой вагона.

– Говори, я слушаю. Только предупреждаю – включая рецидивиста Сергея Каменева, два смельчака уже отговорились. Будешь третьим?

Пришла пора снова вспомнить о трупе преступника. Страхов сделал это не без содрогания и силился представить, как эта четверка расправилась с пятым. Можно понять, какие чувства они испытывали к нему, но чтобы так изуродовать...

Майор представил себе Сергея Каменева с двумя автоматами и пистолетами; образовавшийся отсек в вагоне настолько тесен, что угрожать заложникам невозможно, даже не обладая особым мужеством четверым можно легко обезвредить одного. Обезвредили? По коже снова пробежал мороз, и майор невольно повел плечами, прикидывая, что с «особым мужеством» как с определением он угадал. Бандиты убили одного, а чтобы совершить еще одно преступление, достаточно ничтожного повода, банального срыва, чиха, который не понравится им. И повод был; девушка подтвердила это минутами раньше, демонстрируя очень важную улику против майора: левую продукцию цеха с его многочисленными росписями.