Михаил Нестеров - Директива – уничтожить

– Ее там нет. Скоро ты увидишь ее по телевизору.

Хотя не было в этой фразе ничего зловещего, Антон все же уловил тоскливую интонацию. Он подался вперед, но генерал остановил его жестом руки.

– Сиди тихо, солдат. Уже скоро. – Теперь Дробов обращался к нему на «ты».

Антон выпрямился. Мощное дыхание телохранителя все так же слышалось от двери, до которой около пяти с половиной – шести метров, что равносильно и десяти, и ста метрам: расстояние велико, он не сможет атаковать охранника. Для рывка или броска назад требовалось около полутора секунд. Именно за это время опытные телохранители успевают выхватить пистолет и сделать прицельный выстрел. Пока Антон будет возиться со штаниной и кобурой, охранник выпустит в него всю обойму, перезарядит пистолет и снова опустошит. «А спина у меня широкая». Неожиданно он вспомнил слова Юли, когда примерял рубашку ее отца: «Ты какой-то ненормально мощный». Так что – ни выстрелить, ни напасть. Пока охранник за спиной, считай, что оружия вообще нет. И что остается делать? Только ждать.

Сиди тихо, солдат. Уже скоро.

Что скоро? Непонятно, но долго ждать он не намерен. В его положении имелись два варианта: либо дождаться, когда охранник выйдет из кабинета, либо подстеречь приблизившегося Дробова, тогда появится возможность побороться с генералом. Придется молниеносно развернуть его лицом к телохранителю и встать за его спиной. Прицельного выстрела у охранника не получится, он будет действовать сообразно обстановке, вариантов у него масса, на то он и телохранитель. И все же время он потеряет, а в этот отрезок можно будет вооружиться и самому.

На уход телохранителя Антон не рассчитывал. Тот мог покинуть помещение только по приказу Дробова. А генерал, по всей видимости, делать этого не будет. А что, если охранники Дробова схожи с Secret-Service президента США, который дает клятву на верность конституции, народу и… обязуется беспрекословно выполнять требования личной охраны? Конечно, это маловероятно, но Антон перебирал все варианты, вплоть до абсурдных и откровенно глупых. Наконец дошла очередь до самого Дробова, вернее, его физической подготовки. Генерал казался ничуть не слабее телохранителей. «Ничего, – настраивал себя Антон, – справлюсь, ты только подойди поближе… А лучше об этом не думать».

Не думал он поначалу и о десятке других охранников, часть из которых была в самом здании, часть во дворе. Пара наверняка стоит за дверью. «Буду прикрываться Дробовым, приставлю к его виску пистолет, буду орать, что убью его, давить на то, что их обязанность – сохранить жизнь хозяину, а не пришлепнуть меня». Потом придется снять трубку телефона и набрать номер Лациса. Или Самого: «Это Ан-19». Террорист? А куда деваться. А вдруг они вытащат из подвала Серегу или Светлану? Вот тогда придется худо. Дробов сказал, что Светлану покажут по телевизору. Непонятно. И что-то бездействуют Береговой и Рябов. Интересно, они уже встретились?

«Вот черт! – подумал Антон, продолжая прислушиваться к дыханию телохранителя. – Когда я поднимался по ступенькам, мне было все равно – грохнут меня или нет, только бы рассчитаться с самим Дробовым. А сейчас…» Сейчас Антон ставил перед собой уже две задачи. Рассчитаться и уцелеть.

Предстартовое состояние прошло, старт уже дан, теперь он двигался к финишу и чувствовал какой-то кураж, наложивший определенный отпечаток на ход его мыслей: однако он отчетливо представлял себе, что финишная ленточка одним концом прикреплена к бомбе. Едва он коснется ее грудью, как тут же взлетит на воздух; и не свернуть – кругом минные поля.

Сиди тихо, солдат. Уже скоро.

Что произойдет скоро?

Прошло около получаса. Дробов выкурил трубку и пультом включил телевизор. Антона он словно не замечал.

Уже скоро.

Похоже, Антон разобрался со всем, когда увидел на экране телевизора Светлану, вернее, ее фотографию. А до этого ошарашенными глазами цеплялся за мелькавшие в телевизоре кадры.

С экрана телевизора Дробов перевел взгляд на Антона и долго смотрел на него. Потом, ни к кому не обращаясь, велел:

– Кочеткова ко мне.

Антон весь напружинился, отгоняя все мысли, кроме одной: вот этот момент. Все-таки он быстро сумел перестроиться, почти мгновенно. Сейчас важно проследить за движениями охранника – как тот поворачивается, открывает дверь. Но ничего не произошло. Медвежье дыхание было неизменным; с той стороны вообще ни одного постороннего звука. К кому же обратился Дробов? Антон понял это, когда от стола донесся слабый щелчок: генерал отпустил кнопку селекторной связи.