Лев Пучков - Поле битвы — Москва

Я лихорадочно обшарил взором сектор наблюдения и ничего, достойного вот этого самого внимания, не обнаружил. На сектор, если будет позволительно так выразиться, опускались сумерки, день неуклонно близился к вечеру. Через дом левее нашей усадьбы, на лавочке, заседали два деда, еще левее, в широком переулке, три женщины стирали ковер, значительно правее дедов, у восточного выезда, стайка ребятишек играла в «камешек» — что-то типа набивания футбольного мяча. Вася, маравший что-то в блокноте, каждые две минуты привычно поднимал голову — я бы даже сказал, рефлекторно, по въевшейся в кровь привычке, — и бегло озирал окрестности. Но видел-то он то же самое, что и я! И по какому же поводу «внимание»?

— Западный въезд, взлобок.

— Ну.

— Справа двадцать — кусты, переходящие в посадки.

— И?

— Там кто-то есть.

Кусты как кусты. Отсюда — более двухсот метров, видно плохо, закат отсвечивает. Ничего я там не рассмотрел, но настроение разведчика мгновенно передалось и мне: сердечко забилось быстрее, кровь самую малость шибанула в виски, показалось вдруг, что закат не просто багров, а вполне кровав...

— С чего ты взял, Вася?

— Верь мне, доктор. Там кто-то есть. И он не просто сидит, а наблюдает за селом...

— Значит, говоришь, моджахед при свете не гуляет?

— Да какой свет — сумерки уже. Через полчаса стемнеет.

— Не показалось?

— Да нет, есть там кто-то.

— Что-то не вижу ничего...

— Да сумерки же... Потом, я тоже не вижу. Там просто кусты шевелятся. А ветра нет — тихо. И пару раз блеснуло.

— Ну так за чем дело стало? Давай, поделись.

Вася достал рацию, накрылся плащ-палаткой и тихонько пробубнил:

— Третий — Пятому.

— На приеме.

— Готовность номер один.

— Шутишь?! — обычно невозмутимый голос Петрушина дрогнул от неожиданности.

— Нет.

— Подробнее?

— Позже.

Трехсекундная пауза. На том конце радиомоста переваривают информацию.

— Ладно. Пошли на вторую.

— Понял. До связи...

— Зачем накрывался? Триста метров, в селе шумят, можно в голос болтать.

— Да так... Привычка...

Через пару минут на взлобок выехала пятидверная белая «Нива». Притормозила на миг — приняла на борт возникший из кустов серый силуэт и неторопливо стала спускаться по дороге к селу.

— Вопросы?!

— Ну что сказать... Глазастый ты, Маугли. Одно слово — лесовик...

«Нива» так же неспешно прокатилась по центральной (и единственной) улице и встала у «нашего» подворья.

— Есть! — тихонько взвыл Вася.

Честно говоря, не ожидал. Ладно — наблюдатель. Тут, вообще, немало таких типов, которые, прежде чем куда-то заезжать, десять раз проверятся. Работа у людей такая, приходится приезжать в сумерках да крутить головой на все триста шестьдесят. Не будешь крутить — отрежут.

Нежданные визитеры выбрали очень удачное время, видимо, люди опытные. Сумерки — время призраков. Вокруг серые тени, силуэты расплываются, все кажется эфемерным и нереальным. Приборами еще пользоваться нельзя, а в бинокль уже мало что разглядишь. Вот и мы мало что увидели: от «Нивы», один за другим, отделились четыре силуэта и исчезли в калитке. И все.

— Ну? — Вася опустил бесполезный бинокль и требовательно уставился на меня.

В переводе на общечеловечий: благоволите, коллега, стремительно проанализировать ситуацию и выдать единственно верный в данном случае прогноз. Мовсара мы не идентифицировали — сумерки, кто такие, вообще — непонятно, по какому поводу — тоже. Вот сиди и думай вслух. А я буду, как обычно, досадливо морщиться и торопить, обрывая на полуслове твои лихорадочные рассуждения.

— В ружье! — безапелляционно заявил я. — Пусть все бросают и летят сломя голову на вторую позицию.

— Думаешь? — Вася был заметно обескуражен. Он уже приготовился к полемике.

— Пятьдесят на пятьдесят, — пояснил я. — Если он — приз в студию. Если нет — извинимся перед ребятами, и все тут. От того, что они обругают нас последними словами, мы не умрем. Привыкшие ужо.

Мы не по первому варианту — в дом ломимся, в случае неудачи сохраним позицию... А если он, а мы не сообщим?! Кроме того — наблюдатель. Зачем сидел, кому смотрел?

— Логично, — одобрил Вася. — Наблюдателя взяли, значит возвращаться не будут. Транспорт не разворачивали, будут двигаться дальше по улице, через восточную окраину. Да, оптимально — перехват за селом, второй вариант. Ну что, шуметь?

— Давай.

— Третий — Пятому, — Вася все-таки опять нырнул под плащ-палатку. Привычка — вторая натура.