Лев Пучков - Поле битвы — Москва

— Это мы уже слышали, — Иванову было все ясно, хотелось услышать из уст инициатора дискуссии логическое завершение. — Вывод?

— Вывод простой. «Акванавты» — не более чем инсценировка. «Проба пера», заявка о себе, «подушка» для основной операции. Если хотите — трамплин для нашего маленького «амира». Ребята готовят что-то серьезное. Такое серьезное, что из-за этого походя пожертвовали без малого четырьмя десятками соплеменников, которых благополучно взяли наши славные спецслужбы. И это наверняка будет не просто большой подрыв, а, скорее, какой-то захват чего-то или кого-то. В противном случае весь этот пиар для Мовсара выглядит полным абсурдом. Учитывая, что последняя акция по воле случая оказалась скомкана, следует ожидать, что попытка предъявить всему миру «амира» Мовсара будет повторена в ближайшее время. Чтобы подготовить общественное мнение к основной операции. Ага, это тот самый — неуловимый юный герой, гроза федералов... Где и как будетосуществлена эта попытка — можно только догадываться.

— Все?

— Да, пожалуй. Там еще ряд нюансов, но это уже сугубо отвлеченные размышления по теме, требуют доработки. А суть в целом я изложил.

— Неплохо, — одобрил Серега. — Осталось все это систематизировать, изложить в удобочитаемом виде и передать коллегам Лизы. Нам этой проблемой заниматься не по силам, так что...

— Плохая идея, — покачала головой Лиза. — Мы в этом деле аутсайдеры, так что доверия к нам нет. Любая попытка такого рода будет воспринята как элементарное желание реабилитироваться. Мол, не мы виноваты — смотрите, как все закручено!

— Да, это верно, — согласился Иванов. — Мы свое дело сделали — упустили этого юного «амира». Кроме того, при всем моем уважении к Косте — это всего лишь гипотеза. Слабенькая такая версия без фактов, основанная только лишь на умозаключениях умного доктора психологии. И — ни одного реального доказательства. Над нами просто посмеются.

— Иногда я жалею, что время нельзя повернуть вспять, — посетовал Серега. — Отмотать бы денька на четыре назад... Укололи бы без всяких, все записали, и возить никуда не надо. Сейчас вертели бы дырки для орденов...

— Кто ж знал? — Петрушин скорбно поджал губы. — На вид — совсем пацан...

— И врал этот пацан так, словно он мастер психологической войны, — подхватил Костя. — Уж я-то в этом разбираюсь... Или не врал? В таком возрасте так гениально врать — это ни в какие ворота не лезет! Не могли же они его совсем втемную использовать. Во что-то должны были посвятить обязательно, без этого — никак. Вот сиди сейчас и терзайся...

— Зачем терзаться? — Васе такая постановка вопроса была непонятна. — Давайте опять его поймаем, и вся недолга.

— Это было бы неплохо, — одобрил Серега. — Если Костя прав, и нам удалось бы предотвратить эту их «основную операцию»... Это же полная индульгенция для всей команды!

— Полная — куда? — заинтересовался Вася.

— Отпущение грехов, — просветила коллегу Лиза. — И не только для команды. Вите бы это тоже не помешало — тем более после бакинской истории...

— Да, это неплохо... но это утопия, — сожалеюще вздохнул Серега.

— Почему утопия? — Петрушин с надеждой посмотрел на Иванова. — Какие у нас шансы?

— Шансы... — Иванов раскрыл свой блокнот с оперативной информацией и с минуту листал страницы. — Шансы... Значит так. Перечисляю по порядку ожидаемые шаги нашего фигуранта. По степени наибольшей вероятности: он уже вне пределов Чечни. Скорее всего, так оно и есть.

— Он еще здесь, и в ближайшее время его эскортируют по одному из четырех маршрутов. Перечисляю по степени наименьшей безопасности для пребывания «объекта»: Москва, Владикавказ, Дагестан, Грузия — Баку, оттуда — к туркам. Это самое оптимальное место, там они все кучкуются и чувствуют себя как дома.

— Перекрыть все возможные пути проезда мы не в состоянии, даже если привлечем пару полков, — со знанием дела констатировал Петрушин. — А привлекать, кроме себя самих, мы никого сейчас не можем... Получается, нет шансов?

— Ну почему же, шансы всегда есть, — не стал разочаровывать коллегу Иванов. — Усиление снимут через неделю с момента происшествия. Но все знают, что его уже фактически нет прямо сейчас... Есть шанс, что если он еще здесь, то пожелает навестить семью. Вы же в курсе, что нохчи — чрезвычайно семейный народ, это у них превыше всего. Так вот, если у него возникнет такое желание, а у его кураторов не хватит ума в этом ему воспрепятствовать...