Лев Пучков - Поле битвы — Москва

Наверное, для многих, кто не сталкивался с этим в реальности, место происшествия ассоциируется с картинками, виденными неоднократно в разных фильмах. Меловые контуры на полу, желтая лента «No cross», блики мигалок полицейских машин, вспышки фотокамер, встревоженно гудящая толпа очевидцев, деловитые товарищи в перчатках, с загадочными чемоданчиками и пинцетами в руках, на дальнем плане — рыдающая родственница одной из жертв с заботливо накинутой на плечи форменной курткой...

Утром пятнадцатого сентября в доме отдыха ничего этого не было. Вернее сказать, не было вообще ничего, хоть мельком напоминающего о ночном происшествии. Только коридор нижнего этажа слегка затопило да дежурная куда-то пропала...

Чекисты приехали быстро, через час с небольшим. Разговаривали шепотом, светили тусклыми фонариками, лишнего шума не производили. Аккуратно все засняли на камеры, трупы упаковали в мешки и погрузили в черный микроавтобус «Форд». Затем обстоятельно переговорили с участниками операции, записали все на диктофоны и кое-что на бумагу.

Возглавлявший группу мужчина в штатском, представившийся генералом Уваровым, был чем-то доволен, как будто его не выгнали среди ночи на место происшествия, а пригласили бесплатно пообедать в престижном ресторане.

— Молодцы, — оценил он действия команды. — Тихо сработали. Даже удивительно...

Иванову такая реакция была понятна.

В рамках вялотекущей информационной войны «духи» на всех своих сайтах и в самостийных газетках постоянно хвалятся, что в Москве и Подмосковье прилежно занимаются ратным трудом их элитные диверсионные группы. И якобы наносят колоссальный ущерб как просто народному хозяйству вражеской страны, так и ее стратегическим объектам, которых здесь — пруд пруди. Кинь камень в любой куст, оттуда послышится «стой кто идет!» и вылезет табличка «радиационная опасность».

Наши, естественно, все это активно опровергают — чушь, дичь, вражья пропаганда. На самом деле у нас тут все под контролем, мышь не просочится, и вообще москвичи могут спать спокойно, потому что органы всегда на страже и помнят, кто их кормит.

А тут вдруг — нате! Боевая группа численностью шесть стволов, со связью, приборами и оружием спецназа. Откуда взялись, как просочились... Это же жуткий скандал! Во всех СМИ сразу начнут вспоминать про «Норд-Ост», Печатники, метро и так далее.

Но команда сработала, на удивление, тихо. Никто из отдыхающих даже не проснулся.

Поэтому генерал был доволен. И, по всей видимости, благодарен спецпредставителю Вите за своевременное предупреждение. Если бы делом занялся ближайший отдел милиции, разумеется, все было бы по-другому. Шумно, хлопотно и чревато...

А дежурная — это мелочь. Обработаем.

— А покажите-ка героев...

Герои тут же были явлены. Уваров с интересом рассматривал Костю с Васей — то ли Витя посвятил, то ли сам был в курсе, по должностному положению.

— Да, ребята... Нарисовались вы — по самое «не могу». Теперь вам только одно остается: безвылазно сидеть в Ханкале, пока все не утрясется...

С оружием «порешали» по-свойски. Переписали номера, проверили записи учета в удостоверениях, сняли на камеру и вернули обратно. Владейте — все законно. Насчет ножей цепляться не стали.

— Чем это вы их? — спросил один эксперт.

— Да так, что под руку подвернулось, — не моргнув глазом, ответил Петрушин.

— И что подвернулось, если не секрет?

— Да какой там секрет... Старая добрая бритва «Нева».

— Да ну?

— Нуда.

— Гхм... А я почему-то думал, что сейчас все бреются «жиллетом».

— А мы патриоты...

А второй эксперт — старший, вообще гнусно хмыкнул и заметил:

— Какое мерзкое самоубийство. Да еще и групповое. Как пить дать: жертвы неразделенной любви...

— В смысле, девчонка бросила?

— Угу. Причем — всех сразу...

Уваров еще раз похвалил героев:

— Ну, что сказать — молодцы. Только вот немного грязновато сработали...

Иванов подумал, что сейчас заставят всю банду ковролин стирать — и даже не посмел бы возразить...

Но обошлось. Чем-то посыпали, спрыснули. Затем взяли у дежурной ключи от двух пустых номеров и устроили тривиальную протечку из душевых комнат.

Когда все было готово, вызвали начальника пансионата. Он пришел вместе с Глебычем, опером и терапевтом, все были изрядно навеселе, только что от карточного стола.

На ступенях ребятам тонко намекнули, что звал их совершенно трезвый генерал. Опер и терапевт (тоже товарищ в звании) мгновенно улетучились, от греха подальше, начальник икнул и принялся стремительно сосать мятную таблетку, а собиравшегося было удрать Глебыча перехватил бдительный Петрушин.