Лев Пучков - Шесть секунд до взрыва

Результат вышел что надо: теперь «дух» на шумы не реагировал совсем – он лежал на тропе, держа в объятиях комель внезапно соскочившего бревна, и не подавал признаков жизни.

Стащив с поднадзорного бревно, я убедился, что он дышит, и облегченно вздохнул: однако же ваш покорный слуга неслабый математик – все рассчитал как надо, впритирочку.

Зашвырнув автомат подальше в кусты, я залепил Беслану рот пластырем, связал руки за спиной и, взвалив его наподобие куля на плечо, быстро двинулся прочь от села – в противоположную сторону от нашей машины, в которой меня поджидал дисциплинированный Тэд.

Попетляв меж лесистых холмов, я приглядел местечко неподалеку от глубокой лужи и аккуратно опустил пленного на траву. Беслан пришел в себя и начал ворочаться, ошалело таращась на меня.

Обыскав связанного, я ничего интересного не обнаружил, кроме большого ножа в чехле. Настоящий горец! Из дому вышел на пять минут, а клинок не забыл прицепить. Проверив прочность узлов на веревке, стягивающей пленнику руки, я на всякий случай спеленал ему ноги и, быстро собрав сухих веток, запалил костер. Когда пламя набрало силу, я снял с Беслана рубаху, разрезав ее ножом на спине и стал разгонять дым – мало ли чего, вдруг кто-нибудь заинтересуется появившимся меж холмов дымком. Разгоняя дым, я смотрел на мерзавца и тяжко размышлял. Он, подонок, еще не вполне осознал ситуацию, а потому моих размышлений не замечал – только что-то мычал и зверовато таращился.

Да, я собирался пытать пленного, тем самым грубо нарушая положения кодекса комбатантов 4. У меня просто не было иного выхода.

Разумеется, я мог бы побеседовать с Бесланом обычным способом и спросить его: куда вы подевали мою супругу? Очень возможно, что в ответ он бы сказал правду – сведения эти не составляют особой важности и ни для кого не несут в себе угрозы. На первый взгляд. Подумаешь, важная птица, какая-то славянка, одна из множества подвергшихся подобной участи. Да пожалуйста – на, забирай, мы уже попользовались… Стоит ли скрывать такую информацию перед лицом возможной смерти?

Однако у меня были изрядные сомнения по поводу истинности показаний, которые предстояло дать Беслану. Во-первых, сообразив, что от него хочет внезапно свалившийся агрессор, «дух» может соврать, понимая (если не дурак), что после такого допроса оставлять его в живых мне ни в коем случае не стоит. Ну а коли так – вот тебе, получи дезу!

Во-вторых. Если подонок местами умный, он сразу сообразит, что может рассчитывать остаться в живых лишь в том случае, если предложит мне версию, предполагающую его обязательное участие в моем предприятии. Например, скажет, что место нахождения интересующей меня женщины знает только он один, а объяснить, как туда добраться, толком не может. Вот проводить – так это запросто, это можно. И проводит – прямиком в лапы какого-нибудь сторожевого поста «духов»…

Меня такой расклад не устраивал – слишком много было поставлено на карту.

Дождавшись, когда образовались качественные угли, я положил нож Беслана кончиком в костер и потерянно ухмыльнулся, пожав плечами. Неожиданно меня посетила совершенно посторонняя и, казалось бы, никчемная мысль, сравнение, навеянное ситуацией. Вот ведь как интересно – нас практически ничто не отличает от наших диких предков: компьютеры, роботы и космические исследования – это так, мишура, напускное обличье. Сущность остается одна, она равновелика, как у кроманьонца, забившего какого-нибудь мамонта много веков назад, так и у оператора ракетной установки на пороге XXI века.

В прошлом году ранней весной под Мачкой-Артаном мои бойцы выследили душманского снайпера, который в течение недели уложил 17 человек из танкового батальона, обеспечивавшего размещение тактической группировки, в том числе и комбата.

Тогда получился небольшой инцидент: танкисты отобрали снайпера у моих пацанов – те не стали рубиться, свои же ребята… Снайпер при ближайшем рассмотрении оказался русской бабой лет тридцати. Она сказала, что родом из-под Липецка, беспрестанно плакала и умоляла отпустить ее. Типа: больше никогда так делать не будет, дети у нее малые и вообще простите засранку, бес попутал.

Ну вот, отняли танкисты бабу, утащили к себе на позиции, а когда заявились фээсбэшники, чтобы забрать пленную, им заявили – только попробуйте, суньтесь! Раскатаем ваш злосчастный «фильтр» к гребаной матери по бревнышкам! Я потом высчитывал – танковая пушка как раз бы до того «фильтра» добила. Вполне мог возникнуть повод для большой перестрелки – такие штуки бывали, это все знают.