Михаил Серегин - Ангел по имени 112

Макс обнялся с Величко и с похудевшим, еще бледным Грачевым.

– Как ты?

– Очухался, – скупо улыбнувшись, ответил Грачев. – Врачи опасались, что пневмония мне обеспечена, но обошлось. А вы тут как?

– Да как, – развел руками Макс. – Мы с Сашкой от следователей не вылазим. Все время на допросах. Только дела у нас разные. Он за Летягина отдувается, а я за все сразу.

– За все сразу Косицин отдувается, – поправил его Величко. – Илларионыча опять к министру вызвали – уехал в Москву мрачнее тучи. А мы практически в героях оказались – от телевидения и газетчиков отбоя нет. Гляди, и сюда еще набегут. Еще бы, такая сенсация! Можно сказать, вторую Трою открыли!

– Ну, открыл-то, положим, пацан, – напомнил Макс.

– А он где сейчас? – поинтересовался Грачев.

– Он тоже в больнице, – хмуря брови, объяснила Олеся. – Лечится от нервного срыва и истощения. Хотя на месте матери я бы его выпорола – живо бы в себя пришел. Такое пришлось из-за него вытерпеть! Сестра на тень стала похожа. Первооткрыватель!

– А бункер, между прочим, уже закрывают, – засмеялся Макс. – Во избежание эксцессов. Военные там все бетонируют до лучших времен. Этим объектом теперь спецслужбы заниматься будут.

– А этот, как его, – вспомнил Грачев. – Парнишка, которого ты у бандитов отбил, – Фитиль, кажется? С ним что?

Макс пожал плечами.

– Арестован, – сказал он. – Сидит в СИЗО пока. Он ведь шестеркой был в банде. Между нами говоря, говнистый мальчишка, не при дамах будь сказано. Но следователь по секрету мне сказал, что, скорее всего, отделается условным сроком – вина его невелика, да и возраст нежный.

– Хватит языками чесать! – повелительно крикнул суетящийся возле шашлыков Мачколян. – Ну-ка, к столу! Сашок, налей всем вина! Выпьем за здоровье тех, кто благополучно вернулся из прошлого!

С дымящимися шампурами в руках он присел возле скатерти-самобранки и начал оделять всех шашлыками. Все выпили и принялись за шашлыки.

– Блеск! – сказал Грачев. – Я уже забыл, что бывает такая вкусная еда. В больнице меня пичкали манной кашей и киселями, представляете?

– А я, не поверите, после всего этого под крышей находиться не могу! – вдруг пожаловался Мачколян. – Специально вот сюда перебрался. Сплю под открытым небом. Подземелье каждую ночь снится. А тут вроде откроешь глаза – звездочки, ветерок – и сразу легче становится.

– М-да, мы-то еще легко отделались, – задумчиво сказал Величко, вертя в руках пустой стакан. – А вот Летягин да однокашник его – они ведь так и не вышли из бункера.

– А мне кажется, они и не могли из него выйти, – заметил Грачев. – Потому что это не просто бункер был – это их последний жизненный круг был. И по-иному он завершиться не мог. В чужое время не перепрыгнешь!

– А мы на каком жизненном кругу, Грач? – спросил Макс.

– Надеюсь, не на последнем, – усмехнулся Грачев.

– Вот за это мы сейчас как раз и выпьем! – торжественно провозгласил Мачколян. – Подставляйте бокалы!