Михаил Серегин - Пациент мафии

– Мы ищем квартиру Казариной, молодой человек, – проговорила Марина невинным голосом. – Вы случайно не знаете…

– Это у которой мужа грохнули? – без обиняков спросил тинейджер, с трудом проглатывая кусок. – Такая же квартира… на третьем, по-моему, этаже…

– А вы не знаете, она сейчас дома? – уточнила Марина.

Парень энергично мотнул головой.

– Не копенгаген! – заржав, сказал он. – Это вы лучше наверху спросите.

– Спасибо! – сказала Марина, и мы, переглянувшись, отправились на третий этаж.

На площадке третьего этажа выяснилось, что никого спрашивать не придется. Квартира Казариных была опечатана.

Лоскутов нервно прохаживался вдоль огромных помпезных ворот Парка культуры и отдыха, то и дело поглядывая на часы. Его выпуклые возбужденные глаза были сейчас скрыты за большими черными очками. Николай Кимович подозрительно всматривался в проходящих мимо людей и старался держаться незаметнее. Но никто из посетителей парка, беззаботных, по-летнему одетых, спешащих к аттракционам, к киоскам с мороженым, не обращал на него ни малейшего внимания.

Человек, которого ждал Лоскутов, опаздывал уже на десять минут. Он растерянно оглядывался, ожидая увидеть черный «Мерседес», и не подозревал, что за ним уже давно наблюдают из вишневого цвета «Волги», стоящей метрах в пятидесяти от входа в парк.

– Ладно, не будем тянуть время! – сказал Мамаев. – Похоже, он один. Помни, что я тебе сказал. Если что, я скорректирую по рации.

Тупиков убрал от лица бинокль, в который наблюдал за мающимся в ожидании Лоскутовым, кивнул и вставил в ухо микронаушник. Рация, позволявшая вести одновременно прием и передачу, находилась в его нагрудном кармане.

Он вылез из машины и неспешной походкой направился к воротам парка, где нервно прохаживался Лоскутов. Улучив момент, когда тот отвернулся, Тупиков подошел к нему сзади и, осторожно придержав за локоть, негромко произнес:

– Здравствуйте, Николай Кимович!

Лоскутов, вздрогнув, обернулся и встревоженно уставился на незнакомого ему человека, высокого, широкоплечего, в безукоризненном сером костюме.

– Простите? – сказал он вопросительно, стараясь высвободить руку.

– Я тот, кого вы ждете, Николай Кимович, – объяснил Тупиков.

– То есть как?! – возмущенно воскликнул Лоскутов. – А где…

– Не нужно имен, – предостерегающе сказал Тупиков. – Я вас слушаю. Разговаривать будете со мной! Не тратьте времени…

– Ну-у, я не знаю… – недовольно проговорил Лоскутов. – Это несерьезно… Но извольте! – Он выхватил из внутреннего кармана газету и протянул ее собеседнику. – Я не понимаю! Мы обговорили с… гм… В общем, все было оговорено, я выполнил все условия, и вдруг… Что это значит?

Тупиков внимательно посмотрел на сердитое лицо гендиректора и аккуратно развернул газету. Пока он читал, Лоскутов продолжал говорить, не в силах сдержать распирающие его чувства:

– Вчера они дают информацию о налете на наш офис… В сегодняшнем номере уже появляется ссылка на закрытую документацию, которая никак не могла попасть к ним в руки! И они грозят новыми разоблачениями!.. Простите, но это… это непорядочно, в конце концов!

– Насколько я понял, Николай Кимович, – официальным тоном произнес он, – вы считаете, что к утечке информации причастны мы, не так ли?

– Ну а кто же, дорогой мой! – с отчаянной ноткой воскликнул Лоскутов. – Кто же еще располагал этой информацией?

Тупиков выпрямился во весь свой гренадерский рост и холодно заявил:

– Уверяю вас, вы ошибаетесь! Даже странно, что такая мысль могла прийти вам в голову. Мы не имеем никакого отношения к этой бульварной газетке. Заявляю вам это со всей ответственностью!

– Но кто же?! Кто в таком случае? – простонал Лоскутов.

Тупиков на мгновение замер, будто прислушиваясь к внутреннему голосу, а потом рассудительно произнес:

– Этот вопрос ваш. Полагаю, источник информации вычислить не так уж сложно. Скажем, редактору «Зигзагов» он наверняка известен… Не понимаю вашей растерянности, Николай Кимович.

– Но что, что мне делать?! – Лоскутов в волнении сорвал с носа очки и тут же снова надел их.

– Повторяю, Николай Кимович, – размеренным голосом произнес Тупиков, делая отсутствующие глаза. – Это – ваши проблемы. Решение целиком ложится на вас. Мы свои обязательства выполнили. Даже более того… А посему настоятельная просьба – к этому вопросу не возвращаться. Вы меня поняли?

Лоскутов с бессилием посмотрел на неприступную фигуру парламентера.