Михаил Серегин - Пациент мафии

– А вот это зря, Николай Кимович! – рассудительно произнес Сиволапов, водружая на нос очки. – Через Казарина много чего проходило… Между прочим, я сразу настаивал на его увольнении… Ко мне не прислушались – теперь расхлебываем!

– Но каков фрукт! – раздраженно вмешался Тягунов. – До последнего момента притворялся лояльным… На шашлыки приглашал!

Корнеев заворочался в кресле, сопя, достал из кармана сигарету и закурил, пуская во все стороны огромные клубы дыма.

– Кому он звонил, выяснили? – глядя исподлобья, спросил он.

– Выясняем, – коротко сказал Сиволапов.

– Понятно. Кому звонил – неизвестно, что украл – непонятно, – саркастически прохрипел Корнеев. – Гнать нужно всю вашу службу безопасности! Моим пацанам спасибо скажите, что остановили его…

Лоскутов нервно поправил узел галстука, уставил на Корнеева немигающие выпуклые глаза.

– Сергей Иванович, – строго проговорил он. – Вы своих пацанов придержите!.. А лучше бы вообще… куда-нибудь с глаз подальше! Вы – помощник депутата! Займитесь по этой линии… Прозондируйте почву в Лиге содействия оборонным предприятиям… Мы с Алексеем Алексеевичем завтра встречаемся с человеком из Совета безопасности… Надо работать цивилизованно.

– Ага! – с остервенением затягиваясь сигаретой, прорычал Корнеев. – Пока мы будем по советам ездить, фишка казаринская до ФСБ докатится. Посмотрим, что вы тогда запоете! Тогда поздновато будет… Пасту в тюбик не пробовали назад заталкивать? – язвительно закончил он.

Сиволапов задумчиво потер длинный нос и примирительно произнес:

– Одно другого не исключает, Сергей Иванович. Просто нужно соизмерять свои методы с реалиями сегодняшнего дня. Из доклада вашего… гм… человека я понял, что, как вы выражаетесь, «фишка» до сих пор не всплыла и, возможно, находится у кого-то из сотрудников седьмой спецбольницы… Полагаю, раз уж вы взяли след, отступать не годится… Прощупайте этого сотрудника – со всей деликатностью, конечно… Вряд ли здесь возникнут какие-то проблемы – зачем врачу чужие секреты…

Лоскутов перебил его:

– И немедленно выпустить Казарину! Еще не хватало…

Сиволапов грустно покачал головой.

– Не преждевременно ли, Николай Кимович? Могут быть непредсказуемые последствия…

– Если не выпустить, последствия могут быть еще хуже! – сердито сказал Лоскутов.

Тягунов, точно школьник, поднял руку.

– Предлагаю компромиссный вариант. Казарина наверняка испытала сильнейшее потрясение. Смерть мужа и… и… изоляция, скажем так. Двойной шок! Она наверняка нуждается сейчас в медицинской помощи. Если мы устроим ее на лечение в хорошую нервную клинику…

– В психушку, если уж называть вещи своими именами, – уточнил Сиволапов, одобрительно кивая. – Только Казарина в розыске, Семен Егорыч…

– Не в розыске, – поправил Тягунов. – А разыскивается как свидетель по делу. Ничего страшного, если она отыщется, скажем, в больничной палате… Потеря памяти, то-се… Это называется, кажется, реактивный психоз. У меня есть знакомый психиатр…

Лоскутов нахмурил лоб, изображая напряженную работу мысли.

– Ну что ж, остановимся, пожалуй, на таком варианте, – сказал он наконец. – Тягунов с Корнеевым между собой договорятся, как все осуществить конкретно, да, Сергей Иваныч?..

Голос его прозвучал деловито и ободряюще, но Корнеев не разделил его энтузиазма. Недовольно пыхтя, он выбрался из кресла и, набычась, посмотрел на Лоскутова.

– Я суетиться не буду! – категорически заявил он. – Сначала разберусь, чего там Казарин нарыл. А там посмотрю… Только не ждите, что вы в стороне будете, если что, – добавил он и многозначительно постукал толстым пальцем по нагрудному карману пиджака. – Я весь наш базар тут на пленку записал – для порядка…

Он повернулся и пошел к двери уверенной развалистой походкой тяжеловеса. Оставшиеся смотрели в его широкую спину с неудовольствием и досадой.

– Каков, а? – только и смог вымолвить Лоскутов, когда за партнером закрылась дверь.

– Николай Кимович! – укоризненно воскликнул Сиволапов. – Но вы же знаете, с кем имеете дело! Черного кобеля, как говорится… Если привлекли этого человека к сотрудничеству, так что же теперь…

– Давайте не будем ворошить прошлое, – брезгливо поморщился Лоскутов. – Привлекли его капиталы, скажите…

– Я и говорю, – согласился Сиволапов. – Разум возобладал над эмоциями. Будем же и далее придерживаться этой линии. Дело прежде всего!