Михаил Серегин - Воровской порядок

– Так-так! Все замечательно, но вот ты, Миша, опаздываешь! Давайте еще раз!

Командовала всем этим пожилая полная дама с двумя толстыми косами, закрученными рулетом на затылке.

– Итак, начали. – Дирижер взмахнула палочкой, и струнный оркестр начал свою работу. – Нет, нет! – остановила она в очередной раз музыкантов. – Миша, теперь ты спешишь! Ты включаешься после Кати! Катерина, начнем с тебя!

Взмахнув смычком, девушка заиграла. Но чарующие звуки были остановлены взмахом палочки, поскольку как раз в этот самый момент дверь в актовый зал открылась и появился худой мужчина в больших очках на крупном мясистом носу.

– Раиса Аркадьевна, прервитесь, пожалуйста… Катя, к тебе приехал мужчина… Гм, гм… – Заметно было, что директора школы что-то сильно смутило. – Этот мужчина говорит, что он твой дядя.

– Дядя? – удивленно переспросила красивая девочка с большими бирюзовыми бантами.

– Да-да, – часто закивал директор школы, – дядя Гриша. Ты бы вышла к нему, – как-то даже немного робко попросил он девочку.

Раиса Аркадьевна ошеломленно смотрела на директора. Таким растерянным она его видела последний раз года два назад, когда к ним неожиданно пожаловала важная питерская комиссия. Между тем девушка, уложив инструмент в футляр, под любопытными взглядами всех присутствующих быстренько вышла из зала. Директор почтительно пропустил ее и осторожно прикрыл дверь. Раису Аркадьевну это добило окончательно. Она махнула рукой и объявила всеобщий перерыв.

Первое, что бросилось Катерине в глаза на улице, так это шикарная иномарка салатного цвета. Девушка не знала, как называется эта машина, но она как-то сразу поняла, что тачка страшно дорогая. И еще она знала, что раньше в городе такой никогда не видела.

Рядом с роскошной машиной стоял мужчина. Одет он был дорого и со вкусом. При появлении девушки незнакомец снял темные очки и улыбнулся ей.

– Катюша?

Черноволосая скрипачка подошла к нему и кивнула, чуть застенчиво улыбаясь.

– А вы?..

– Дядя Гриша. Ты меня, наверное, не очень-то помнишь?

Девчушка засмущалась еще больше.

– Сам виноват. Нечасто наведывался, – усмехнулся Крытый, добродушно подмигивая Катерине.

Увидев свою выросшую племянницу, Григорий ощутил незнакомое раньше смущение. Просто, когда он мимоходом приезжал последний раз к своей сестре, тогда еще живой и здоровой, Катюша совсем недавно научилась выговаривать слово «мама». Теперь перед ним стояла взрослая девушка, без пяти минут невеста. «Как время бежит!» – невольно подумал Крытый, сам открывая для племянницы заднюю дверь «Мерседеса». Он сел с ней рядом и, весело улыбнувшись, предложил:

– Не был у нас в Веселогорске много лет. Дела, знаешь. Давай немного покатаемся по улицам, а? А потом я отвезу тебе к бабушке Гале.

Катерина согласно кивнула и вновь улыбнулась. Она немного смущалась своего неожиданно появившегося дяди, смущалась его роскошной машины. Смущалась и того, что фаланги пальцев новоявленного дяди украшали наколки в виде перстней. Но в то же время девушка ловила себя на мысли, что ей приятно будет наблюдать реакцию подруг, как они будут смотреть на нее полными беспредельной зависти взглядами, когда она выйдет из этой машины во дворе собственного дома.

Водитель покосился на них и, услышав последние слова Григория, плавно тронул с места. Когда машина гордо вырулила на середину «центряка», заставляя тесниться к обочине «Москвичей» и «Жигули», он ткнул пальцем в клавишу магнитолы, и из динамиков возник хрипловатый голос: «Вот я откинулся, какой базар-вокзал! Купил билет в совхоз Большое Дышло, Ведь я железно с бандитизмом завязал…» Аркадий Северный не успел допеть куплет, как у только что откинувшегося горемыки «лажа все же вышла». Раздался повелительный голос Крытого:

– Сеня! Выключи эту бодягу! Поймай что-нибудь культурное.

Валера Сенин, откликающийся одинаково на имя и на происходящую от фамилии незатейливую кличку, моментально вырубил магнитофон и защелкал клавишами. После непродолжительных поисков салон неожиданно заполнился нежными звуками скрипки. Коренастый водитель вопросительно покосился на пахана, и тот молча кивнул. Покатит, мол! В свою очередь, Григорий посмотрел на Катюшу, прижимавшую к себе футляр со скрипкой. «Наверное, ей должна нравиться такая музыка!» – подумалось ему. Действительно, только Катерина могла из них троих по достоинству оценить скрипичный концерт Венявского.

Крытого невольно очаровала незнакомая мелодия. Сейчас она совпадала с настроением радости свободы, перемешанной с легкой грустью, тоской по безвозвратно ушедшим годам.