Михаил Серегин - Отпущение грехов

– А ну отпусти, – дернулся капитан.

– Только стрелять не надо, – попросил отец Василий и прижал капитанскую руку еще сильнее. – А то один сегодня уже пытался стрелять, так теперь маму зовет.

– Да я тебя!.. – взревел капитан, рывком выдернул руку и в следующий миг лежал на мокрой весенней земле.

Отец Василий вытащил обойму и зашвырнул ее в кусты, а пистолет за вагончик и в тот же миг ясно осознал, что, один хрен, добром это не кончится. Потому что прямо к ним, аккуратно объезжая колдобины на асфальте, медленно ехал голубой милицейский «уазик».

Он быстро помчался к машине, но увидел, что за рулем уже сидит Исмаил, и сунулся на заднее сиденье.

– Ай! – зашипел боец с вывернутым плечом.

– Что, не везет нам с тобой, батюшка?! – горько рассмеялся мулла и, заложив крутой поворот, съехал с асфальта. – Чего ты руками размахался?! – кричал он, набирая скорость. – Не мог по-людски с ментом объясниться?! Сказал бы, что свинью резать везем! Вроде русский человек, а со своим же общего языка не нашел!

Священник, вывернув шею, смотрел назад. «Уазик» уже подобрал обезоруженного капитана и теперь тоже разворачивался, чтобы съехать с асфальта и пуститься в погоню.

– А чего ты по асфальту не вжарил? – не оборачиваясь поинтересовался он.

– Что я, дурак? – засмеялся Исмаил. – Чтобы меня гаишники на первом же посту замочили?! Да ты не боись, выскочим! Только от груза избавиться надо, чтобы легче шла!

Священник глянул на своих невольных попутчиков. Бойцы разом побледнели.

– Вперед! – распорядился он и ткнул пальцем в крайнего. – Сначала ты, а затем и ты. Приготовились? Первый пошел!

Боец с выпученными от ужаса глазами приоткрыл дверцу автомобиля, привстал и с криком выбросился наружу. Отец Василий проводил его взглядом и хлопнул по колену второго, с вывернутым плечом.

– А для тебя мы специально притормозим, – он повернулся к мулле. – Тормозни чуть-чуть!

Исмаил сбросил скорость. И только когда и второй боец выпал наружу, священник оценил, насколько прав был мулла. Машина перепрыгивала теперь через колдобины куда легче. Ах, если бы еще избавиться от беспрерывно орущего в багажнике Тимофеича!

«Уазик» то нагонял их, то снова отставал, но сократить дистанцию хотя бы до расстояния уверенного выстрела не получалось. В последний миг Исмаил выкидывал свой очередной фортель: то самым дерзким образом срезал путь, то бодро перепрыгивал через такие препятствия, перед которыми пасовал даже водитель «УАЗа».

Сзади захлопали редкие одиночные выстрелы, священник осмотрелся по сторонам и сразу понял, чего так засуетились менты. На горизонте уже виднелись контуры фермы, а оттуда, насколько помнил отец Василий, разбегались в разные стороны аж три дороги, и все – в камыши. «Лишь бы Петька с Маринкой сорваться успели!» – подумал он.

– Куда? – перегнулся он к Исмаилу. – В камыши?

– Нет, – твердо замотал головой мулла. – Нам там все равно не уйти. Не та у нас тачка.

– Что, неужели снова в пээрпэ полезем?

– Придется.

Исмаил добавил газу, заставив бедную иномарку всем своим брюхом ощутить, что такое бездорожье, круто завернул за ферму и, ткнувшись носом в кучу металлолома, заглушил движок.

– Давай, Иса! – хлопнул он Брыкалова по плечу. – Наша остановка, пора сходить.

– Я не пойду! – внезапно уперся подполковник. – Вы не имеете права!

Отец Василий оглянулся. Момент для сопротивления был выбран точно: «уазик» уже вывернул вслед за ними из-за фермы! Он решительно саданул Брыкалова по шее, выскочил из машины и, взвалив недвижное тело на плечо, побежал вперед.

– Стой! – доносилось сзади. – Стой, стрелять буду! Стоять, я сказал!

Поп и мулла в три прыжка оказались на броне, спустили недвижную подполковничью тушку вниз и один за другим попрыгали вслед.

Когда прикрытый всяким барахлом передвижной разведывательный пункт, раздвигая острым бронированным носом отслужившие свое кабины тракторов, вынырнул в чисто поле, никто ничего не понял. Менты по-прежнему стреляли в воздух, требовали немедленно остановиться, пытались перехватить…

И поначалу Исмаил целых три или четыре минуты мужественно преодолевал искушение показать, кто есть кто на самом деле. Но потом наступил-таки миг, когда наглость водителя голубого «УАЗа» перешла все допустимые границы, и оснащенная неработающими мигалками машина перегородила им путь.

Тяжелая бронированная громадина лишь едва наступила своим железным рубчатым «башмаком» на капот, как тут же легко вмяла его во влажный весенний чернозем, отчего задние колеса ментовской машины легко оторвались от земли, а задок поднялся вверх.