Михаил Серегин - Пастырь из спецназа

Медведев быстрым шагом спустился по широкой лестнице во внутренний дворик здания райадминистрации и сел в моментально подъехавший «мерс».

– Ну, что же вы, батюшка? Давайте быстрее! – нетерпеливо поторопил он слегка отставшего попа. – Мне еще на совещание в область ехать!

Священник сел на заднее сиденье и превратился в слух: эту медведевскую манеру разговаривать на ходу – на лестнице, за обедом, в машине – он уже заприметил. Похоже, это помогало Николаю Ивановичу поддерживать образ сверхзанятого человека, который он тщательно лелеял.

– Вы мне, батюшка, лучше скажите, чего вам надо, – полуобернулся к нему глава администрации.

– Справедливости… – недоуменно пожал плечами священник. – Чего ж еще?

– Это я понимаю! – досадливо отмахнулся Медведев. – Вы мне лучше конкретно скажите, чего вам надо.

Вероятно, это означало: «А что нужно лично вам?»

Отец Василий на секунду задумался и решил быть откровенным: торговаться так торговаться.

– Хорошо. Во-первых, полного и безоговорочного прекращения всякой деятельности «Детей Духа» в Усть-Кудеяре…

– Можете не продолжать, – оборвал его Медведев. – Я не господь бог, а закон мы нарушать не будем.

– Вы спросили, я ответил, – пожал плечами отец Василий.

– Что еще?

– Тогда сворачивания всей этой их дуриловки. Мне кажется, хватит с нас «пирамидок».

– Невозможно, – отвернулся к боковому окну Медведев. – У них все фирмы до одной работают строго по закону, и ни о какой «пирамидке» и речи нет.

– Значит, мы не договорились, – сухо констатировал священник.

– Позвольте вам напомнить, батюшка, – вскипел глава администрации, – что вы не на базаре!

Отец Василий улыбнулся. Он уже заметил, что машина едет в сторону бывшей райкомовской базы отдыха, что, вкупе с приглашением главы администрации поехать с ним, означало обильный «обед», а следовательно, и то, что Медведев готов к гораздо более обстоятельному разговору, и весь этот напускной гнев – лишь прелюдия к настоящему торгу. После вчерашних двухчасовых посиделок с шоферами священник был к такому торгу вполне готов. Потому что он знал главное: настроение масс, как говаривали большевики.

В полном молчании они миновали мост через Студенку и выехали на прекрасно асфальтированное, дочиста выскобленное шоссе, ведущее к базе отдыха. Остались позади последние жилые кварталы, затем небольшой кусок промзоны, и вокруг потянулись аккуратные, ровные ряды березовой лесопосадки.

– Вы только не подумайте, батюшка, что я не помню добра, – начал поворачиваться к священнику Медведев, но у него это почему-то не вышло – снесло вбок, на дверцу.

«Что с ним?» – удивился священник и в следующий миг понял, его тоже кинуло вправо.

– Суки! – заорал шофер, и машину закружило на месте, подкинуло, и вдруг она закувыркалась.

Тишина была действительно мертвой. Отец Василий пошевелил руками, ногами, приподнял голову – все было на месте. Машина лежала на крыше, вверх колесами; дверцы, понятное дело, выперло и заклинило, но сам он, кажется, не пострадал.

– Николай Иванович! – громко позвал он.

– Чего? – испуганно откликнулся Медведев.

– С вами все в порядке?

– Вроде… Эй, Женька! Ты как?!

– Вроде ничего… – отозвался шофер.

– Тогда слезай с меня! Чего разлегся?! – Глава администрации говорил с крайним раздражением. – Что ж ты, мудак, наделал?! Ты знаешь, сколько я за эту машину отдал?!

– Я не виноватый. Там бревно лежало.

– Какое, на хрен, бревно?! Чего ты несешь?!

Священник насторожился. Бревно на дороге? Он стремительно огляделся по сторонам, одним ударом ноги вышиб так и так потрескавшееся заднее стекло и ухватился руками за стойку.

– Ты что там ломаешь?! – запоздало рыкнул вслед жадный Медведев.

Отец Василий пробурчал что-то успокоительное и, распластавшись, как препарированная лягушка, выполз наружу – в мягкий белый снег.

Машина лежала в кювете, метрах в шести от полотна. Отец Василий огляделся: пока никого рядом не было, но ждать только для того, чтобы убедиться, что никому ничего не грозит, он не собирался. В воздухе отчетливо слышался запах бензина.

Священник метнулся к пассажирской дверце в передней части, упал на колени, руками отгреб снег, снова поднялся на ноги и носком ботинка вышиб остатки полопавшегося стекла. А затем нагнулся и схватил Медведева за ворот.

– Быстро выбирайтесь!

– Да я пытаюсь… – прокряхтел тот.

Отец Василий потянул еще сильнее.