Сергей Коротков - Снег над барханами

Немцы теперь боялись всего: меткого невидимого стрелка в пустыне, живучего смелого офицера НКВД, где-то прячущегося в подворотнях селения, угрозы прибытия русских пограничников, возможно, спешащих на помощь своим, далекого еще утра, которое неминуемо настанет и снова начнет печь головы парашютистов. А еще нового нашествия кусачих и ползучих гадов, смертоносных зыбучих песков и дикой жажды. С приходом ночи последняя ничуть не ослабела, а резала глотки и сушила рты перепуганных эсэсовцев.

Николай пробирался по узким, влажным акведукам подземной части аула, черпая ладонью мутную воду, утоляя жажду и обливая лицо. Ссадины обжигало уже меньше — запекшаяся кровь покрыла ранки и царапины коростами. Сильно саднило ребро, скорее всего, сломанное, ныла нога, стянутая выше бедра найденной бичевой, да гудел затылок после экзекуций конвоира и легкой контузии от взрыва в доме. Там Синцов успел еще до появления врага сунуть в сапог «РГД-33» [50] Советская ручная граната образца 1933 года с рукояткой. , а за пояс — «РГ-41» [51] Советская ручная граната образца 1941 года без рукоятки. из выданных в прошлые месяцы капитаном Делягиным запасов. Ни пистолета, ни ножа, даже ремня нет, поддерживающего галифе, которое теперь постоянно сползало и мешало ходьбе.

Он оценил обстановку, свое состояние и положение, влюбленно посмотрел на обе гранаты. А затем разочарованно вздохнул.

Гранаты без запалов сейчас являлись просто кусками железа. Максимум психическим оружием. Ведь хранил их лейтенант согласно инструкции отдельно от запалов в одном сундуке. А забрать их или вставить времени уже не было, когда фрицы ворвались в хижину.

Ладно, хоть вообще живой остался! «Надеюсь, их командира я уложил. И с ним его волкодавов. Дай-то бог!»

Синцов угрюмо почесал болванкой «РГ-41» мокрый лоб, еще раз тяжело вздохнул, прислушался к пальбе наверху снаружи. Огляделся. Мрачные темные своды подземелья давили морально. Под ногами журчала вода, примерно по щиколотку, один тоннель в полтора метра шириной вел к солончаку за аулом, служа стоком, другой поднимался выше, под сеть кяризов селения. Соответственно, ниже воды было больше, а вверху совсем немного, отчего местным жителям приходилось не просто спускать ведра на веревках, а самим залезать в колодцы под домами и черпать спасительную влагу.

«Если фрицы кинут хотя бы по одной гранате в кяризы нескольких домов, то мне капутики! Завалит — не выберусь», — подумал Синцов, утирая глаза рукавом.

— Агинбек, ты-то хоть там живой у меня?! — вслух спросил Николай, морщась от боли. — Надеюсь, мираб, ты слышишь мои позывы и поможешь. Работаем дальше, лейтенант Синцов! Вперед.

Старого охотника-пастуха не покидало ощущение своей неполноценности из-за недостаточной помощи плененному другу-офицеру. Коля-ака там выносит муки ада, терпит пытки врага, а он, аксакал, со снайперской винтовкой околачивается по окрестностям аула, бродит вокруг да около вместо того, чтобы отвлечь противника на себя, заставить его позабыть о лейтенанте.

Мираб подобрался к кусту белого саксаула, изготовил трофейную винтовку к бою, затем сделал рупором ладошку и послал во тьму солончака два протяжных скрипучих звуковых сигнала. Привычный прием удался — верный ишак ответил «иа-а-а» и появился из-за бархана на зов хозяина, продолжая блеять на всю округу.

Агинбек чуть высунулся, намертво припал к оружию щекой и выстрелил. Ловко передернул затвор и снова, уже почти не целясь, нажал спусковой крючок. Затем отпрянул в сторону и назад, сполз по склону холма и, семеня короткими шажками, двинулся в обход селения, еще дальше от своего вьючного животного.

Помощник командира диверсантов Виль лежал на гребне бархана, уткнувшись окровавленным лицом в песок. Пробитый бинокль валялся тут же рядом. А от аула к нему спешили двое бойцов с пулеметом.

— Рассредоточиться! — крикнул Мютц, узнав о гибели второго своего заместителя, сердито шикнул на ближайшего солдата: — Чего вылупился? Бегом с отделением на холм, окружить ложбину и ликвидировать этого чертова стрелка! Отто, ты со своими прочеши проклятый аул вдоль и поперек. Найди лейтенанта! Из-под земли вытащи!

— Командир, он и так где-то под нами, в этих катакомбах проклятых.

— Значит, похорони его там к чертям собачьим! Но чтобы наверняка. Понял меня?

— Так точно!

— Граббе, что у нас с рацией?

— Пока не могу починить ее, командир. Пробита в двух местах.