Лев Пучков - Привычка убивать

— Кто без команды откроет огонь — кастрирую! — злобно крикнул Турды, повернувшись к дверному проему. — Стволы поднять вверх, стрелять по моей команде! Малой — ты меня понял?

— Понял! — торопливо ответил мытарь.

— Слива? Перо?

— Да поняли мы, поняли!

— Абай, Акян — вы где? Я сказал — бегом ко мне!!! Бегом!!!

Ответом вору был сочный шлепок где-то чуть выше уровня потолочной балки — в том направлении, где находилась наблюдательная вышка. Как раз на последней трети лестницы, по которой ощупью спускался сейчас наблюдатель Абай. Вслед за шлепком послышался нездоровый короткий всхрап, затем что-то тяжко плюхнулось на землю.

— Абай! — отчаянно крикнул Турды, не желая верить своим ушам.

Шлепок повторился — на этот раз совсем рядом. Сочный, звучный, как будто какой-то хулиган-мясник хлобыстнул обухом по свежеразделанной туше. Хрипло зарычал в паре метров спешащий на зов хозяина Акян. Еще шлепок — рык прекратился, темная фигура рухнула на землю.

— МОЧИ!!! — коротко рявкнул кто-то со стороны собачьего сарая.

— А-а-а-а!!! — дико крикнул Турды, ощущая полную беспомощность и каждой клеточкой своего хитрого организма понимая приговорную катастрофичность происходящего. — Аа-а-а… — и заткнулся на выдохе, забыл, что в руках оружие, мгновенно замер на месте, парализованный ужасом.

Навстречу ему, бесщумно стелясь по земле, неслась какая-то длинная темная масса. Масса не могла быть собакой, потому что перемещалась, как человек на четвереньках, припадающий на правую сторону. И в то же время она двигалась с недостижимой для человека быстротой и проворством, как ночное НЕЧТО в фильме ужасов. О, аллах милостивый и милосердный — что это?!

Безжалостные, фосфоресцирующие глаза, испускающие всепоглощающую энергию ненависти, — слепок потустороннего фантома из мрачной Бездны.

И последнее, что успело выхватить сознание вора из этой жизни — дурнотная вонь чуждого жаркого дыхания и страшная улыбка клыкастой белозубой пасти.

«…Я тебя зубами загрызу. А не я, так мои братья загрызут. Я позабочусь об этом…»

…Шантажист с комковатой мордой тянул к Марту медузообразные щупальца и едко улыбался. На плече у него висел чехол для спиннинга, в котором что-то шевелилось. Пальцы шантажиста как-то самопроизвольно превратились в кобр, которые сплелись в клубок и угрожающе зашипели, раздувая капюшоны.

— Спасибо, Андрей Владимирович! Все получилось как нельзя лучше… — гнусаво заорали вдруг кобры и одновременно бросились в атаку.

Март вскрикнул и проснулся. Часы показывали без пяти минут полдень. Симптомы тяжкого похмелья присутствовали в полном объеме. Пот холодный место имел, голова раскалывалась, желудок застенчиво просился наружу. И вообще, самочувствие было настолько скверное — хоть стреляйся.

Вчера Директор принял на грудь сверх допустимого — желал забыться в алкогольном мороке, растворить в нем обиду, нанесенную самолюбию профессионала, и безысходную тоску по проваленной операции.

— Старею… — проскрипел Март. — Наверно, скоро умру…

Желая связаться с внешним миром, Директор сделал два звонка и узнал, что жизнь не кончилась. Док и Умник с утра уехали в заповедник — поменять дежуривших ночью Колоба и Си-эс. Сашенька, не получив никаких дополнительных инструкций, в половине девятого убыла в офис — имитировать жизнедеятельность несуществующей фирмы.

— А вот это лишнее, — поморщился Директор. — Собирайся помаленьку, я тебя скоро заберу. Хватит нам тут…

Сделав зарядку и приняв контрастный душ, Март, как всегда, почувствовал себя лучше, и хотя и не утратил каменной мрачности, однако это не помешало ему с аппетитом позавтракать в баре.

«В дыню бы кому дать, — мечтательно подумал Директор, допивая кофе и с вожделением наблюдая за улыбающимся у стойки толсторожим барменом. — А еще лучше — троим сразу. Да поздоровее чтоб были. Чтоб поломаться как следует, разутешить маховики. Враз бы полегчало…»

Прихватив Сашенькин липовый паспорт, Март вызвонил Рекса, наказал отправляться с Рулем в офис, чтобы забрать кое-какую аппаратуру, а сам поехал в центральные аэрокассы — приобрести Сашеньке билет на послеобеденный московский рейс.

Спустя двадцать минут Директор прибыл к офису. У подъезда торчали две навороченные иномарки, возле которых кучковались трое амбалов весьма специфической внешности. «Быки» жизнерадостно ржали и рассказывали друг другу какие-то забавные бычьи истории. Джип, что стоял спереди, принадлежал Улюму — Март с прошлого раза запомнил номера.