Лев Пучков - Привычка убивать

— И таким образом сделаем того монстра, что остался в живых, сильнее, — с готовностью «включился» Умник. — Правильно? Нет, мне глубоко плевать, кто из них победит в этой драке, но получается, что так или иначе мы помогаем одному из этих противных монстров. Ну и кто мы после этого?

— Ты упустил один маленький штришок, который все расставит на свои места, — грустно ухмыльнулся Март. — Некоторая неточность определения с моей стороны, отсюда и неверная трактовка ситуации. Я погорячился насчет монстров, извини. Монстры, — это отдельно взятые особи. А мы с тобой во всех случаях имеем дело с гидрой. Как там у нас насчет мифологии? Ага, вижу по твоим искаженным борьбой мысли глазам, что насчет мифологии все в порядке. Так вот: наши два монстра — это не что иное, как две головы гидры, имеющей единый организм. Головы усердно жрут друг друга, но организм от этого не погибает. Сожрет одна другую, на ее месте вырастет новая и через некоторое время, окрепнув, слопает ту, что давеча пообедала ее предшественницей. Замкнутый цикл.

— Интересная концепция! — оживился Умник. — Интересная… Даже как-то неожиданно, но… Довольно занимательно. А мы, значит, с этой гидрой боремся — так я понял?

— Все-то тебя в народные герои тянет, — ворчливо заметил Март. — Дурное наследие социалистического воспитания: без общественной пользы — ни шагу. Нет, дорогой друг, мы не герои и ни с кем не боремся. Мы скорее обслуживающий персонал при этой гидре. Вот маленькая сказочка. Представь себе огромный зал. В этом зале, посреди, большущий бассейн, в нем сидит невъебенно большая гидра — многоголовое чудовище. А вокруг бассейна сгрудилась большущая же толпа — покорный народ, к которому каждая голова этой гидры присосалась бесчисленным множеством гибких шлангов и потихоньку сосет кровь. Чем больше у головы шлангов, при помощи которых она сосет кровь, тем шея ее жирнее и толще, а сама она здоровее и кудрявее — статистика простая.

— Кудрявая гидра?! — хохотнул Умник. — Это модерн. Последнее слово в мифологии. Блондинка или брюнетка? Мне, к слову, больше брюнетки нравятся — они более чувственные.

— Это жизнь, — отмахнулся Март. — Так вот — зачем головы друг друга жрут? Если бы гидра существовала сама по себе, в вакуумном створе, ей это было бы ни к чему. Но. напомню: следуя условиям нашей сказки, каждая голова сосет кровь у так называемого народа при помощи множества шлангов. Если одна голова замочит другую, то заберет ее шланги и будет сосать вдвое больше крови. Вот в чем суть.

— А мы — обслуживающий персонал? — усомнился Умник. — Мне кажется, гидра и без нас прекрасно бы обошлась. Грызла бы одна голова потихоньку другую. ничего бы от этого не изменилось.

— Ну конечно бы, обошлась! — согласился Март. — Конечно. Но этим головам потихоньку не хочется — им бы побыстрее все. Поэтому, если не будет нас, они пригласят другую бригаду. Обслуживающий персонал всегда будет при деле.

— Вы хотите сказать, мы без работы не останемся? — сделал вывод Умник.

— Никогда, — торжественно ответил Март. — Гидра всегда будет сосать кровь народа — помешать этому процессу мы не в состоянии, да и нет особого желания: каков народ, такая и гидра. Вот. Ну а мы при ней, гидре, всегда будем при деле.

— А если эту гидру уничтожить совсем? — вполне серьезно поинтересовался Умник. — Выбрать момент, перерезать все шланги, а когда она обессилеет от недоедания, отрубить все головы и вырезать сердце? А народ распустить по домам — пусть живут в свое удовольствие и трудятся каждый на себя?

— Да ты у нас революционер! — развеселился Март. — Стойкий ленинец, продукт эпохи. Ха! Перерезать шланги… Ты вот что, продукт, не учитываешь нюанс. Гидра-то эта — вовсе не инопланетного происхождения. Она наша. Плоть от плоти того самого покорного народа, который ее породил. Уничтожь ее — вырастет новая, это закон. Нас веками втаптывали в рабство, доводя до того скотского состояния, которое мы имеем на сей момент. Пройдет немало времени, пока народ не переродится в принципиально новую сущность: тогда, в процессе отторжения, эта гидра отомрет сама по себе. Но, увы, — мы с тобой до этого времени не доживем. Так что не волнуйся, без работы мы не останемся.

— Да уж… Печальную перспективу вы тут нарисовали, — подытожил Умник. — Вам бы в философском клубе…

— Бац! — Директор перегнулся через спинку сиденья и легонько, но болезненно шлепнул новичка кинтасами в ухо.

— Ты че! — воскликнул Умник, хватаясь за потревоженный орган слуха. — Озверел?